— Спасибо, сама как-нибудь, — вежливо поблагодарила я, не рискнув принять предложенную помощь. Слишком свежа еще была в памяти картина того, как этот же самый бродяга ковырялся в носу, а потом облизывал свои пальцы.
— Ну как знаешь, — с некоторым огорчением буркнул оборванец и легонько пнул товарища, предлагая ему поторопиться. — Идем! А то все золото без нас растащат.
— Боюсь я что-то, Альс, — прохныкал тот. — Ларс ведь нам бошки поотрывает за то, что приказ не исполнили.
— Почему не исполнили? — удивился одноглазый. — Девка при нас? При нас. Мы ее охраняем? Охраняем. Все как наказывали.
— Нам наказывали из шалаша никого не выпускать, — тихо возразил бродяга.
— Ну и сторожи тогда пустой шалаш, дурень! — теряя терпение, рявкнул Альс. — А я не намерен такой шанс разбогатеть упускать. Или тебе, Гур, охота всю жизнь по помойкам шарить?
— Ежели что, сам перед Ларсом отвечать будешь, — наконец-то сдался упрямый оборванец, с трудом поднимаясь на ноги. — Только за девкой в оба глаза следи. Шоб не убёгла.
— У тебя два глаза, сам и следи, — нисколько не обиделся на двусмысленную шуточку Альс. Но все же крепко подхватил меня под локоть, не обращая внимания на то, что я недовольно поморщилась.
В окрестностях круга мертвых было очень многолюдно и шумно. Я только и успевала с молчаливым восхищением вертеть головой по сторонам. Главарь наемников притащил с собой не только оборванцев и бродяг. Большую часть его отряда составляли весьма достойные личности — поджарые, до зубов вооруженные мужчины. Ну и пусть их остро наточенные мечи висели не на роскошных, усыпанных драгоценными камнями перевязях, а скрывались в потертых стареньких ножнах. Чуяло мое сердце — вражеской крови эти клинки в свое время хлебнули немало.
Наемники провожали нашу странную процессию весьма любопытными взглядами. Еще бы, не каждый день увидишь босоногую растрепанную девицу в сопровождении двух грязных оборванцев. Но с расспросами или сальными шуточками приставать не решались. Видать, и впрямь Ларс своих людей в строгости держит.
— Надо было в шалаше оставаться, — заунывно бурчал у меня за спиной Гур, то и дело шарахаясь в сторону от какого-нибудь косого взгляда очередного до зубов вооруженного наемника. — Скока народу в округе шатается — ужас один. И что-то никто добычу не пересчитывает.
— Дубина! — вполголоса огрызнулся одноглазый Альс.
— Поди, Ларс не дурной, чтобы со всеми делиться. Сговорился втихую с эльфом, и сидят где-нибудь сейчас, на пару колдуна трясут.
— Не похоже это на главаря-то, — недоверчиво покачал головой Гур. — Он всегда добычу поровну делил. Никого зря не обижал.
— Так то простая добыча, а то магическая, — не унимался одноглазый. — Ум-разумение поимей.
— А ну, тихо! — прикрикнула я на горе-охранников, заметив, как один из наемников с интересом навострил уши, прислушиваясь к их разговору. — Весь лагерь сейчас взбаламутите.
Бродяги обиженно засопели, но послушно замолкли. А я задумчиво почесала лоб, пытаясь сориентироваться в пространстве. По всей видимости, мы сейчас находились на месте старого привала храмовников — вон и куст, под которым некогда лежал связанный по ногам и рукам магическими путами Гворий. А рядом чернеет пятачок земли, где храмовники распяли Рикки, давая возможность его демону напитаться силой земной стихии. Но только моих былых попутчиков не видать.
— Слушайте, но не может же такого быть, чтобы Ларс никого не захватил! — наконец в полном изумлении обернулась я к бродягам, убедившись, что ни храмовников, ни противной Дории, ни моих недавних знакомых нигде не видно.
— Мы краем уха слышали, что он бабу какую-то красоты неописуемой под строгой охраной оставил, — неохотно отозвался Альс. — Чуть ли не из эльфийского правящего дома. Да пацан рядом все вертелся, с тебя глаз не сводил, чуть ли не руки целовать рвался, пока Ларс не прикрикнул и не отогнал.
— Очень интересно, — протянула я. Приятно слышать, что Рикки тоже спасся. После чего откашлялась и невинным голоском поинтересовалась: — Девицу случаем не Дорией зовут?
Но одноглазый только виновато развел руками, показывая, что больше ничего не знает. А меня неожиданно кольнула обида. Значит, на мою охрану от черного колдуна, наверняка алчущего страшно отомстить, так всего двух оборванцев выделили, вооруженных лишь тупыми ножами. А эльфийку, поди, лучшие наемники сторожат. Где тут справедливость? Я-то больше всех остальных рисковала — не только честью, но и жизнью. Посчитай, за прошедшие сутки дважды умирала. Когда круг открыла и когда Индигерде позволила своим телом воспользоваться для разговора с сыном. И вообще, если бы не я, то даже страшно представить, чем бы эта история завершилась.
На глаза навернулись предательские слезы. Интересно, однако, получается: как всех выручать — так беги, Тефна, рискуй своей серой шкурой. А как все закончилось — полежи в сторонке, только под ногами не мешайся. Обойдутся! Сейчас сама все выясню, чем же это дело закончилось.
— Эй, ты куда? — окликнул меня одноглазый, когда я, насупившись, с самым решительным видом двинулась по направлению к кругу мертвых.