— Надо уходить, — негромко распорядился Шерьян, сразу же вмиг подобравшийся, словно почувствовав близкую опасность. — Немедленно. Бросаем все вещи, берем Рикки и скачем во весь опор к кругу. Будем надеяться, успеем.
— Да что случилось-то? — Я недоуменно переводила взгляд с Гвория на Шерьяна и обратно. — Что я такого сказала-то? Я и ей говорила, что она фиалками пахнет. Дория даже за комплимент это приняла.
— Тогда всем нам несказанно повезло, что она не убила тебя на месте сразу же после этого, — криво усмехнулся полуэльф.
— Почему? — глупо поинтересовалась я. — Это какое-то жуткое оскорбление для эльфов? Но от тебя тоже пахнет фиалками. Не так сильно, но все же. Я это только вчера почувствовала.
Гворий побледнел еще сильнее, хотя это казалось практически невозможным, и выдал настолько разгневанную тираду, что любой орк после такой проникновенной речи принял бы его за своего. Давненько я не слышала, чтобы кто-нибудь столь вдохновенно ругался. После чего Гворий крепко схватил меня за руку и дернул к себе, так что мой нос уперся прямо в шнуровку его льняной рубахи.
— Нюхай! — сухо приказал полуэльф. — Чем от меня еще пахнет?
Я поперхнулась от неожиданности, но возражать не посмела. Напротив, с любопытством провела носом от уха Гвория по шее до самой ключицы. Он даже немного присел, чтобы мне удобнее было. После чего я смущенно кашлянула и негромко спросила:
— А языком можно лизнуть? Просто мне так будет легче определить, где твой запах, а где чужой.
После чего я смущенно кашлянула и негромко спросила:
— А языком можно лизнуть? Просто мне так будет легче определить, где твой запах, а где чужой.
Шерьян невежливо фыркнул, услышав столь необычную просьбу. А вот Гворию, по всей видимости, было не до шуток. Потому как он нетерпеливо махнул рукой, разрешая мне любые действия. Пришлось вновь становиться на цыпочки и на этот раз губами пройтись по уже известному маршруту.
Кожа полуэльфа имела чуть уловимый горьковатый привкус, который как нельзя более ассоциировался с тягучими пряными нотками благовоний. Значит, Гворий в самом деле часто бывал в эльфийских дворцах, коли этот запах настолько прочно въелся в его тело. А вот объяснения цветочному аромату я придумать не могла. Он был излишним здесь — слишком сладким, слишком навязчивым и слишком чужим.
— Ну? — буркнул полуэльф, поспешно отступая от меня, когда я закончила столь волнующий процесс обнюхивания. — И что?
— Не понимаю, — честно призналась я, невольно облизывая почему-то вмиг пересохшие губы. — Фиалками пахнет, но словно не от тебя, а от чего-то, что вплотную к тебе прилегает. Не знаю, как точно объяснить.
— И так все ясно, — несколько невежливо прервал меня Гворий и искоса посмотрел на Шерьяна. — Что делать будем?
— Сейчас ничего, иначе слишком много времени потеряем, — хмыкнул храмовник, видимо без особых проблем поняв, о чем говорит полуэльф. — Как можно быстрее едем к кругу. А там уж разберемся и с Рикки, и с ловчей сетью, которую на тебя накинула Дория. Надо же, не ожидал от нее такой прыти.
— Я тоже, — мрачно признался Гворий. — Теперь я почти уверен в том, что ей кто-то помогает. В одиночку она бы не смогла справиться с таким сложным делом. Это магия действительно высокого порядка. Да и потом, Дория в самом деле не успела бы вчера подстроить ловушку для Тефны.
До моего слуха вдруг донесся неясный шум. На полянке, где мы оставили Рикки и эльфийку, что-то явно происходило. Вроде бы кто-то выругался — мужским незнакомым голосом. И тут же замолк.
— Там кто-то есть, — отвлекла я мужчин от обдумывания дальнейших планов. — Кто-то чужой.
Шерьян с шипением втянул в себя воздух, приложил к губам палец и замер, напряженно прислушиваясь. Потом кивнул, подтверждая мои слова, и принялся неслышно подниматься по тропинке. Я в первый раз видела, чтобы человек так передвигался — словно скользя над поверхностью земли. Даже трава не пригибалась под легкими шагами храмовника.
«И что там?» — хотела было я задать вопрос, но не сумела. Потому как мгновением раньше в мою сторону так же абсолютно беззвучно метнулся Гворий и решительно зажал мне рот рукой. Точно, у Шерьяна этому научился. Терпеть не могу, когда ограничивают мою свободу высказываться по поводу и без!
Природная осторожность, однако, заставила проглотить все слова возмущения, вертевшиеся на языке, и терпеливо перенести этот оскорбительный акт самоуправства. Гораздо интереснее сейчас было не ругаться, а наблюдать за действиями храмовника, который уже преодолел половину подъема к полянке.
Внезапно Шерьян остановился, обернулся к нам и многозначительно посмотрел на Гвория, словно что-то мысленно ему говоря. Гворий стоял у меня за спиной, поэтому я не могла видеть его реакции. Но зато ощутила ее в полной мере чуть позже, когда он обхватил меня за талию и попятился, отступая в глубину леса и при этом предупредительно не убирая ладони с моего рта. А в следующий момент мир вокруг странно задрожал и исказился.
А в следующий момент мир вокруг странно задрожал и исказился. Раз — и мы стоим уже в совсем другом месте, только жалобно зазвенела, едва не разбившись, моя зеркальная защита. Но выстояла, как ни странно.
— Тяжеловата ты для мгновенных перемещений, — недовольно заметил Гворий, наконец-то выпуская меня из своих железных объятий. — Эдак и надорваться недолго.