— Ну и чего? — прервал мои невеселые раздумья Гворий. Оказывается, он не утерпел и давно подошел ближе, внимательно наблюдая за моими действиями.
— Ничего, — фыркнула я. — Круг как круг. В меру старый, в меру заброшенный, в меру ухоженный. Давно не открывали. Кровавых жертв тоже не приносили больше года уж точно. Не понимаю, почему Марий так не хотел, чтобы мы к нему прибыли раньше него.
— Он мечтает о пробуждении демона, — медленно начал Гворий, что-то вычерчивая носком сапога в траве. — Для этого надо, чтобы дыхание бога-отступника проникло в наш мир. В полдень Марий заставит Рикки убить отца. Кровь Шерьяна откроет врата для потустороннего зла, которое полностью поработит душу несчастного мальчика.
Я удивленно вздернула брови, услышав, как полуэльф невольно назвал Рикки. Значит, уже не жуткое создание, а несчастный мальчик? Однако на самом деле Гворий не так сильно не любит нечисть, как пытается это показать.
— Это понятно, — негромко произнесла я. — Но почему ритуал должен быть совершен именно в полдень летнего солнцестояния? По-моему, это самое неподходящее время для черного колдовства. Момент полного торжества солнца над ночью.
— И в то же время начало его поражения, — хмыкнув, возразил Гворий. — Любое событие можно рассматривать под разными ракурсами. С одной стороны — ровно в полдень свет победит мрак, но с другой — через секунду после этого темнота начнет брать верх над миром. Такой парадокс — лучшим моментом для запретного колдовства во все времена был день летнего солнцестояния.
— А для разрешенного волшебства, по твоей логике, самый правильный момент — зимнее солнцестояние, — догадливо качнула я головой. Помолчала и без тени улыбки добавила: — Верно говорят, что у магов всегда мозги набекрень.
Гворий рассмеялся, нисколько не обидевшись на такую шутку. А я вновь нахмурилась, мучительно пытаясь понять, что же надлежит сделать. Гворий терпеливо ждал, не торопя меня в тяжких раздумьях.
— Теперь понятно, почему Марий пришел к кругу. Понятно и почему выбрал именно это время, — протянула я, пристально наблюдая за реакцией Гвория. — Но вот на что рассчитывал Шерьян, когда тащил сына сюда? У меня сложилось впечатление, что мой работодатель, напротив, желал спасти Рикки от незавидной участи стать демоном. Но для чего тогда Шерьяну открывать круг?
— Хороший вопрос, — кивнул Гворий. — Хороший, правильный и очень тяжелый для объяснения. Дело в том, что Рикки пришел в этот мир через смерть матери. Демон не смог бы дожить до сегодняшнего дня без достойной еды. Все это время он питался страхами и переживаниями мальчика. Рикки винит себя в том, что случилось с Индигердой, думает, что мать ненавидит его. И эти тревоги в итоге лишь придают силы демону.
— Вот как? — Я уже поняла, куда клонит Гворий, но не хотела признаваться в этом даже себе.
И эти тревоги в итоге лишь придают силы демону.
— Вот как? — Я уже поняла, куда клонит Гворий, но не хотела признаваться в этом даже себе. Поэтому лишь оскалила клыки в нарочито отстраненной ухмылке. — И при чем тут круг и я?
— Если Рикки повстречается со своей матерью и получит от нее прощение, то больше не станет так сильно корить себя, — после продолжительной паузы выдохнул полуэльф, старательно избегая смотреть в мою сторону. — Если бы ты сумела… Точнее, если бы ты согласилась открыть круг для Индигерды…
— Довольно!
Гворий вздрогнул, услышав мой приглушенный яростный выкрик. Виновато взглянул на меня исподлобья, но упрямо продолжил:
— Я понимаю, что прошу невозможного, Тефна, потому как слышал твои слова про круг, когда ты разговаривала с Шерьяном. И поэтому не рискну настаивать. Но без твоей помощи нам придется трудно.
— Ты сильный маг, — холодно напомнила я. — Давай нападем на Мария сейчас, когда он этого не ждет. Перебьем их в ночи, освободим Рикки и Шерьяна…
— Давай, — без всякого воодушевления согласился Гворий. — Если таково твое решение, то я подчинюсь. В конце концов, бывают же чудеса на свете. Быть может, у нас и в самом деле получится одолеть пятерых храмовников. К тому же и Дория явно не будет бездействовать. Но я готов рискнуть.
Он хотел было еще что-то добавить, но не стал. Лишь тяжело вздохнул, развернулся и медленно побрел в сторону лагеря Мария.
«У него даже меча нет, — печально подумала я, глядя, как Гворий неспешно удаляется от круга. — Безумие — вдвоем против пятерых. Да еще эта эльфийка под ногами путаться будет…»
— Стой! — негромко окликнула я Гвория.
Он послушно обернулся и удивленно посмотрел на меня.
— Я ненавижу тебя, ненавижу этого несносного Шерьяна, который, вместо того чтобы спокойно наслаждаться семейными радостями, по ночам творил запретное колдовство. Ненавижу Рикки, который так несчастен, что почти превратился в чудовище, — отчеканила я, задыхаясь от возмущения. Потом сделала паузу и добавила чуть слышно: — И ненавижу себя, потому что соглашаюсь на этот гадкий, отвратительный ритуал.
— Так, значит… — не смея поверить своим ушам, протянул Гворий.
— Я открою круг, — сморщившись, коротко кинула я. — Иди сюда. Без тебя я не справлюсь.
— Если ты не уверена, то не стоит, — с тревогой отозвался Гворий, даже не подумав вернуться. — Я справлюсь и своими силами.