— Далеко еще? — поинтересовался Шерьян, с любопытством наблюдающий за моими действиями.
— Не очень, — качнула я головой. После чего развернулась и медленно побрела к ручью, внимательно глядя себе под ноги.
Здесь от основной дороги ответвлялась маленькая тропка, которая ныряла под сень деревьев и резко вела под уклон. Глинистая земля от постоянной тени и близости ручья была влажной и скользкой, поэтому постоянно приходилось быть начеку, чтобы не навернуться. Но наконец я преодолела крутой спуск и склонилась над водой, уныло разглядывая свое отражение. Надо сказать, оно удручало: на лице и шее грязные пыльные разводы, нос покраснел от недавнего приступа слез, глаза тоже припухли. Словом, красотка, да и только.
Я воровато огляделась по сторонам. Тихое приятное журчание ручейка сделало желание искупаться совершенно невыносимым. И не просто умыться, а залезть в воду с головой, смывая с себя пот. Тем более что ручей в этом месте был достаточно глубоким и чистым. В конце концов, а почему бы и нет? Остальные сейчас все равно заняты своими делами. С каких это пор надобно спрашивать разрешения на любое простейшее действие?
Твердо уверившись в правильности своего поступка, я быстро скинула пропылившуюся одежду, оставшись в одном белье, и, не раздумывая, сиганула в ручей.
Как оказалось, вода здесь была не просто прохладной — она была ледяной и очень тягучей. И песчаное дно, на которое я понадеялось, просто-напросто отсутствовало. То есть оно, может, и было, но где-то далеко-далеко подо мной.
В один миг я ушла с головой под воду, не успев даже испугаться. И сразу же яростно заработала руками и ногами, пытаясь вынырнуть. Ага, не тут-то было. Меня окутывало что-то тяжелое и плотное, не давая пошевелить и пальцем. Я испуганно всхлипнула, забилась изо всех сил, пытаясь вырваться на свободу. Для полной радости только погибнуть так глупо не хватает — захлебнувшись в каком-то маленьком ручейке.
Для полной радости только погибнуть так глупо не хватает — захлебнувшись в каком-то маленьком ручейке. Пустое. Я лишь все глубже и глубже погружалась под воду.
Легкие горели огнем, разрываясь от страстного желания вдохнуть хоть капельку воздуха, когда кто-то больно схватил меня за волосы и дернул изо всех сил наверх. Вокруг неприятно зачавкало, будто я попала не в ручей, а в болото, но послушно расступилось. Секунда — и неведомая сила вытащила меня на берег, аккуратно положив на траву.
— Дура! — было первое, что я услышала, когда в голове немного улегся непонятный звон. — Совсем жить надоело?
«Гворий, — устало подумала я, не торопясь открывать глаза. — Наверное, это он меня вытащил».
— Тефна! — не отставал от меня привязчивый полуэльф, довольно бесцеремонно тряся за плечи. — Не притворяйся! Я знаю, что ты уже пришла в себя.
Только почувствовав прикосновение его рук, пусть и не очень вежливое, я поняла, насколько замерзла за то недолгое время, пока была в воде. Пальцы Гвория казались настолько обжигающе-горячими, что мне не удалось сдержать невольный стон.
— Да что с тобой? — тут же сбавил свой напор полуэльф, бережно прислоняя меня к дереву. — Воды наглоталась, что ли? Так ты даже не кашляешь.
А я тем временем упорно пыталась открыть глаза, потому как поняла, что язык временно отказался мне повиноваться. Даже слова нельзя было вымолвить — зубы словно намертво сцепило странным холодом. Веки, впрочем, тоже. Неужели у меня смерзлись ресницы?
— Тефна, — не унимался Гворий, — да посмотри ты на меня! А то твой отсутствующий взгляд меня пугает.
Я малодушно заскулила от ужаса, когда поняла, что все это время мои глаза были открыты. Что же со мной случилось? Неужели я ослепла?
— Что тут происходит? — раздался неподалеку голос Шерьяна.
Час от часу не легче. Хоть бы одеялом меня каким укрыли, что ли. Приятного мало в одном белье перед посторонними мужчинами на траве возлежать.
— Насколько я понимаю, Тефна решила искупаться, — ответил Гворий. — Но при этом забыла, что не умеет плавать. Потому как, когда я спустился к воде, она тонула. Точнее, лежала на дне.
— Тонула? — удивленно фыркнул храмовник. — Тут же глубины не выше пояса.
— Быть может, она поскользнулась, упала и ударилась головой? — неуверенно предположил полуэльф. — Это могло бы объяснить, почему сейчас она не реагирует ни на что вокруг.
— Подожди, — прервал его Шерьян. Раздался плеск воды, секундная тишина, после которой храмовник удивленно продолжил: — Здесь очень сильно пахнет магией. Смертельной магией.
— Правда?
Следующие несколько минут царило молчание. Я мужественно сражалась со своим одеревеневшим телом, пытаясь пошевелить хоть пальцем. Одно радует — за мертвую меня пока не спешат принимать. А то вот бы я веселилась, будучи наскоро закопанной под ближайшим деревом.
— В самом деле магия, — наконец констатировал Гворий и вновь взял меня за плечи, после чего задумчиво прошептал: — Тефна, что же с тобой произошло? Скажи хоть что-нибудь.
— Дай я посмотрю. — (Моего лица коснулись чьи-то пальцы. Наверное, Шерьян поспешил прийти на помощь.) — Странно, зрачки на свет не реагируют. А ты уверен, что она вообще жива? Вон какая ледяная.
А ты уверен, что она вообще жива? Вон какая ледяная.
— Я чувствую биение ее сердца, — негромко фыркнул полуэльф. — Очень медленное, но ровное.