Шерьян поднял голову и с усмешкой взглянул на меня, словно услышав мои мысленные гневные рассуждения. Потом, пользуясь тем, что Кир как раз присосался к бутылке, допивая последние капли алкогольного пойла, с таинственным видом приложил к губам палец, призывая к спокойствию. Я раздраженно фыркнула. Да молчу, молчу, потому как знаю: если начну говорить, то уже вряд ли остановлюсь. Все накипевшее этим замшелым сторонникам домостроя выскажу, и далеко не факт, что цензурно.
— Так что? — негромко спросил храмовник, дождавшись, когда трактирщик наконец-то обратит на него внимание. — Придержите комнату для Тефны? Пока она уладит все дела, связанные с замужеством.
— Без проблем! — важно кивнул Кир. — Нет, задаток-то, конечно, за пару месяцев стребую, куда уж без этого. А с гильдиями сам поговорю. Коли ручаетесь, что она ничем незаконным не будет больше заниматься…
— Слово храмовника, — быстро отозвался Шерьян, при этом не забыв сложить за спиной пальцы особым образом.
Я лишь понимающе хмыкнула при виде знакомой фиги. Как же, прекрасно знаем эти ваши обряды, которые клятву в пустой звук превращают.
— Тогда по рукам! — радостно воскликнул трактирщик. — Давно уже хотел от этой девицы избавиться. Сами понимаете — одинокая, молодая, симпатичная. А у меня наемники постоянно ошиваются. Для них же слова «нет» просто не существует. Все ждал, что рано или поздно, но какая-нибудь неприятность точно случится.
Я кивнула, подтверждая размышления Кира. Конечно, наемники отказов не принимают. Дело только в том, что у меня давно были весьма дружеские отношения с главой их гильдии. И как свидетельство этого на редкость выгодного знакомства — охраняющий знак, при виде которого любой разгоряченный выпивкой мужчина сразу же трезвел, смиренно извинялся и с быстротой молнии исчезал в неизвестном направлении.
— Сколько в итоге возьмешь? — хмуро спросила я, поняв, что храмовник за меня расплачиваться не собирается.
— Сейчас подсчитаю. — Кир с трудом встал со своего места и, покачиваясь, отправился к столу, за которым обычно производил расчеты. — Пять серебряников за прошлую неделю, да аванс на два месяца, да серебрушка за просрочку. Итого — десять монет.
«Чего?» — едва не удивилась я в голос. Нет, Кир всегда готов был приврать, но — не себе в обиду. А хорошо считать в уме он мог в любом состоянии. Хоть мертвецки пьяный, лежа под столом.
— Спокойно, — предугадав мой вопрос, тихо шепнул незаметно подошедший храмовник и легонько сжал мой локоть. — Все в порядке. Плати, сколько он сказал, и идем уже отсюда.
Я с сомнением покосилась на Шерьяна. Оказывается, у него масса достоинств, весьма полезных в наших темных делишках.
Плати, сколько он сказал, и идем уже отсюда.
Я с сомнением покосилась на Шерьяна. Оказывается, у него масса достоинств, весьма полезных в наших темных делишках. Эх, жаль, что он служитель бога, иначе бы в напарники взяла.
Кир благодушно смотрел, как я с болью в сердце и слезами на глазах отсчитываю требуемую сумму. Затем небрежно смахнул маленькую кучку монет в ящик стола, даже не удосужившись проверить. Точно, околдовал его храмовник. Такого отродясь не бывало.
— Доброй дороги! — настигло нас около самого порога напутствие трактирщика. — Надеюсь, ваше путешествие не затянется сверх уплаченного времени.
Вот тогда-то меня в первый раз посетило неясное дурное предчувствие. Будто кто-то неосторожно взял фальшивый аккорд, который неприятно резанул по ушам. Ох, во что-то неладное я влезла. Моя интуиция меня никогда не обманывала. Зря, что ли, до ста лет дожила и даже хвоста не лишилась по глупости или недомыслию.
* * *
Как я и предполагала, Шерьян даже не предложил мне помочь донести дорожную сумку. Я пыхтела под тяжестью ноши, обливалась потом и буравила спину храмовника злобным взглядом, пытаясь поспеть за быстрым шагом моего работодателя. Долго так продолжаться не могло. Когда перед глазами замельтешили черные мушки, я поняла, что еще немного — и просто-напросто свалюсь в обморок от теплового и солнечного удара. Поэтому присмотрела себе симпатичную тень от аккуратного двухэтажного домика, где и остановилась, даже не подумав окликнуть Шерьяна. Тот пробежал по инерции почти половину улочки, затем заподозрил неладное и оглянулся. Я гордо восседала на своей сумке и вальяжно обмахивалась рукой, старательно делая вид, будто не понимаю, почему мужчина вдруг покраснел от возмущения. И вообще — не имею никакого отношения к этому странному типу, который выбрал для прогулки самое жаркое время суток.
— Тефна, — прошелестел храмовник голосом, до неузнаваемости измененным бешенством.
— Шерьян? — Я с показным изумлением подняла брови. — Что-то случилось?
— Вообще-то да. — Осознав, что я не собираюсь покидать своего места, он с сожалением сделал несколько шагов назад. — Если ты забыла, то напомню: мы очень спешим.
— Правда? — еще сильнее удивилась я. — Тогда напомню и я, что на самом деле это ты спешишь. В нашем договоре не было ни слова о сроке выполнения работы.
Я осеклась под пристальным, немигающим взглядом Шерьяна. Кажется, мне наконец-то удалось вывести этого типа из себя. И практически без усилий с моей стороны. Интересно, как именно будет сейчас ругаться храмовник? Служителям бога вроде запрещено сквернословить. Всегда мечтала услышать, как они выпутываются из столь печальной ситуации.