Я лишь печально вздохнула. Да, пропали мои сбережения, мечты на сытую, обеспеченную жизнь и открытие собственного дела в гномьей столице Ногдоне. Все, нажитое непосильным трудом, осталось в Мейчаре. И что, спрашивается, на меня так ополчились?!
— Да ладно тебе, — с некоторым смущением отозвался Гворий на мой прочувствованный жалобный внутренний крик. — Скажи спасибо, что в живых оставляем. Пойми, ты же нечисть. Пусть и не убивала давно людей, но кто поручится, что ты совладаешь с собой при очередной охоте? У вас же звериное всегда стоит выше человеческого. Не зря ведь вас отродьем безумного бога-отступника кличут.
Я молча проглотила очередное оскорбление. Пожалуй, сейчас не самое подходящее время отношения выяснять. Да и как тут повыступаешь, если только что смерть прошла рядом, почти дотронувшись до меня приветственным поцелуем.
— И как мне себя теперь вести? — сухо поинтересовалась я, с удовольствием потягиваясь и разминая суставы, затекшие после долгого сидения.
Гворий пожал плечами:
— Как хочешь. Бежать все равно не сумеешь, я на тебя невидимый поводок нацепил. Хотя хотел бы я посмотреть, как ты собираешься от десятка храмовников драпать.
Бежать все равно не сумеешь, я на тебя невидимый поводок нацепил. Хотя хотел бы я посмотреть, как ты собираешься от десятка храмовников драпать. Даже сам не стал бы в погоне участвовать — со стороны понаблюдал бы. Наверное, это будет очень занимательное зрелище. Жалко только, оно быстро и весьма печально завершится для тебя.
— Хватит уже пугать, — мрачно огрызнулась я, пытаясь незаметно ощупать себя в безуспешных попытках обнаружить этот самый поводок.
Гворий иронично изогнул бровь при виде моих неуклюжих телодвижений, но решил не мешать. Просто почесал бровь и глубокомысленно заметил:
— А вообще, тебе пойдут на пользу небольшие прогулки вокруг этой поляны. Полагаю, Шерьян, увидев тебя в одиночестве, обязательно рискнет. И попадет таким образом прямо в мои руки.
— И все же безумно интересно, что же такого удумал сотворить мой работодатель, коли за ним столько народу послали? — не удержалась я от повторного вопроса.
Как и следовало ожидать, он остался без ответа. Гворий просто слегка поклонился мне, словно поблагодарив за приятный разговор, и отошел к остальным мужчинам. Я же осталась совершенно одна в тени до смерти надоевшего дерева. Одно радовало — драгоценная книга, подарок Аджея, продолжала приятно холодить бок. Какое счастье, что преследователи не стали меня тщательно обыскивать, удовлетворившись поверхностным осмотром и явным отсутствием оружия. Шерьян же, по-видимому, при всем своем желании не успел прихватить сей кладезь сведений о храмовниках, как, несомненно, поступил бы при наличии достаточного времени. Что ж, это его проблемы. По-моему, наступило самое время как следует ознакомиться с подарком Аджея. Так сказать, узнать врага в лицо. Ибо, как говаривала моя несравненная матушка, чем больше ты знаешь о мужчине, тем легче им управлять.
* * *
Я изнывала от жары. Хотелось найти какое-нибудь маленькое, но весьма прохладное озерцо, залезть в него так, чтобы только уши торчали, и блаженно пофыркивать, чувствуя, как остывает тело. Солнце, замершее в зените, щедро поливало землю раскаленным потоком лучей. Сучковатое низкорослое деревце, под которым я приютилась, давало такую маленькую тень, что ее хватало лишь на мои ноги. Или на голову — в зависимости от того, какой части тела приходила пора позагорать.
— В Мейчаре сейчас завалилась бы к Аджею, — мечтательно пробурчала я. — Пошли бы в кабачок какой-нибудь полуподвальный, где он меня от души кваском холодным угостил бы. Вот жизнь была! И чего мне на месте постоянно не сидится? Вечно умудряюсь в какие-нибудь неприятности влипнуть.
Мой горестный стон никто не услышал. Может, оно и к лучшему — чем меньше напоминаешь о себе, тем больше шансов остаться в живых. Храмовники растянулись на самом солнцепеке и приканчивали уже второй кувшин с вином. М-да, давненько я такого глупого безрассудства не видывала. Мало того что рискуют тепловой удар получить, так еще и алкоголем на жаре злоупотребляют. Тоже нехорошо. Поберегли бы здоровье свое. Впрочем, мне-то какая разница? Авось упьются вусмерть — я и сбегу. Только хвост мой тут и видели.
Громкий смех и разговор, давным-давно свернувший в неприличные дебри, показывали, что ждать того момента, когда храмовники падут под воздействием винных паров, осталось недолго. То и дело я ловила краем уха очередную пошлую историю какого-нибудь молодого служителя бога о том, как он изгонял нечистого из невинной скромной девушки. И от скабрезных подробностей этих рассказов меня, если честно, передергивало. Хотя в ханжестве меня трудно обвинить — зря, что ли, столько времени с запретными гильдиями общалась. А там никогда в выражениях при описаниях своих похождений не стеснялись.
Но святые отцы, как оказалось, даже веселым вдовушкам могли дать значительную фору.
Я еще раз с затаенным неудовольствием покосилась в сторону храмовников, которые выглядели для меня на одно лицо. Тяжело различать людей, коли привыкла больше по запаху ориентироваться. А эти же совсем на внешность одинаковые — молодые, темноволосые, светлоглазые. Только один из них выглядел значительно старше — лет сорока-пятидесяти, с жестким, волевым лицом и совершенно непроницаемым выражением глаз. Видимо, главный в их отряде. Но подчиняется Гворию — чуть ли не с поклоном на вопросы полуэльфа давеча отвечал, когда тот о чем-то с ним советовался перед тем, как надолго пропасть. До сих пор начальника городского департамента не видно и не слышно. Поди, в засаде сидит, Шерьяна выслеживает.