Что-то сейчас будет, мелькнула мысль у Каргина. Он заторопился, полез, царапая башмаками шершавый бок, на слоновью холку, откуда обзор был получше: отверстие грота — как на ладони, и каждый ступенчатый ярус скалы просматривается во всю длину. Где-то там его поджидали; может, в пещере, а может, среди булыганов, где он определил вчерашним утром позиции Тому и Крису.
Ну, будет по ним панихида… С летающей свечкой и салютом… Прямо сейчас…
«Гриф» ударился о камень-жертвенник, перевернулся, лег на него, заклекотал предсмертным воплем; винты в последнем усилии терзали неподатливую скалу, что-то темное взлетало вверх и падало в море, что-то шипело, дымило и взрывалось, что-то выстреливало длинными алыми копьями огня. Через секунду грохнуло по-настоящему: над жертвенником поднялся огненный столб, фонтаном полетели обломки, и вниз сошла лавина — не потрясающих масштабов, однако вполне приличная.
Боезапас рванул, а керосин добавил, подумалось Каргину. Самое время подсуетиться… Он быстро сменил магазин — в прежнем оставалось три патрона — и залег за оттопыренным ухом каменного слона.
Самое время подсуетиться… Он быстро сменил магазин — в прежнем оставалось три патрона — и залег за оттопыренным ухом каменного слона.
Из пещеры выскочили трое — смуглый горбоносый сицилиец Рафаэль Пирелли и пара автоматчиков; четвертый, с «эмфилдом» в руках, поднялся из-за обломка скалы. Они уставились на пламя, бушующее над вершиной, являя картину полного ошеломления; лишь снайпер видел вертолет, а остальные, похоже, гадали, проснулся ли древний вулкан, и не возник ли поблизости крейсер, приплывший от перуанских берегов чтоб забросать Иннисфри снарядами.
Каргин не дал им время поразмыслить. При виде сицилийца он облегченно вздохнул, но первым делом позаботился о снайпере — тот, после Гормана-ферзя, мог считаться самой представительной фигурой. Следующим номером шел Пирелли, за ним — два автоматчика; эти успели метнуться к гроту, и одного Каргин уложил на пороге, а второй то ли споткнулся, то ли получил свое — прилег на землю за трупом приятеля и замер, как раздавленная ящерица. В громе и отголосках взрывов выстрелы не были слышны, и казалось, будто людей одного за другим сминает звуковой волной; взмахнув руками, они падали, не в силах выдержать ударившего с неба рева.
Грохот раскатился, рассеялся в пространстве, огненный столб исчез, и теперь на вершине утеса плясали синие пламенные языки — догорало топливо. Каргин спустился со слоновьей спины, оттянул рукав над часами и довольно хмыкнул: виктория полная, и все уложилось в двенадцать минут с копейками. Теперь бы наградить капрала, и можно дальше заниматься делом чести: фокусника пристрелить, девицу выручить… Где они, кстати, девица с этим фокусником? Лежат в пещере, связанные? С охраной или без?
Он поднес рацию к губам, нажал клавишу вызова.
— Кренна? Я Гепард-один. Послушай, майор, нет ли у тебя лишних сержантских нашивок?
— А крест Почетного Легиона тебе не нужен? — отозвался бельгиец. Потом осторожно промолвил: — Ты еще жив? Удивительно! Я слышал, что-то взорвалось… Может, Горман пустил ракету, и ты имеешь претензии?
— Ровным счетом никаких. Что за претензии к покойнику?
Каргин добрался до капрала и стащил с него берет, пробитый в двух местах. Мать увидит, обомлеет… Ну, ничего, заштопает… Поплачет, поругает, и зашьет… А этакую вещь бросать нельзя. Семейная реликвия! Опять же дырки… Чем больше дыр, тем драгоценней талисман.
Голос Кренны вдруг сделался хрипловатым.
— Ты что там болтаешь про Гормана и покойников?
— Вертушка накрылась, и Горман летит сейчас на небеса в компании Рафа Пирелли и четырех рядовых. Ты много народа послал? — Не дождавшись ответа, Каргин вздохнул и произнес: — Ну, как знаешь, майор. Как говорят полицейские в Штатах, ваше право хранить молчание… И у меня есть право — стрелять, пока патронов хватит. Хочешь, присоветую кое-что? — Тишина, только хриплое дыхание в трубке. — Забирай своих ландскнехтов и уходи с острова. На яхте уходи. Подлодка, думаю, за вами не вернется.
— Это еще почему?
— А потому, что наши контракты ненадежны, и мой, и твой. Контракты ненадежны, клиенты — сущее дерьмо, заказчик — жулик. Так что лучше бы нам разойтись по-мирному.
— По-мирному теперь не выйдет, капитан. Ты дюжину моих убил.
— Не хочешь? Ну, я всех убью, — пообещал Каргин и, сделав паузу, поинтересовался: — Ищешь неприятностей, майор? Думаешь, я и есть самая большая неприятность? А зря! Смотри, не случилось бы похуже!
Он сунул рацию за пояс, поднял с земли камешек и обратился к Джеку:
— Прости уж, парень, нашивок в каптерке не нашлось, так что останешься в капралах.
Но бился ты насмерть, пулям не кланялся, и вот тебе крест за отвагу. — Воткнул осколок базальта в колючую зеленую макушку и зашагал к пещере.
Против ожиданий в ней никого не нашлось, если не считать лежавших на пороге тел. Один покойный и один живой, но без сознания — пуля, как определил Каргин, попала в позвоночник. Тяжелый случай, однако не безнадежный… Он вытащил пистолет и призадумался, глядя на стриженный затылок раненого. Смутные видения проплывали перед ним: обгоревшие кости старого Патрика, пылающие коттеджи, взорванная казарма, трупы, выложенные в ряд, бледное лицо Тэрумото, Слейтер с перебитыми ногами…