Прикрыв ладонью рацию, Каргин произнес пару ненормативных выражений и вытер пот со лба. Ну, Хью, паскуда, ну, хитрец!.. Деловой мужик! Подзадорил бойскаута, помолился в мобильник и разом двух зайцев пришиб! От босса-наследничка избавился и сам уцелел… Для Нэнси еще и спасителем будет… Верный ход, чтобы добиться руки и сердца! Одно слово, католик: молись, трудись, и грехи твои будут отпущены, а труд не пропадет втуне!
«Ну, я тебе отпущу грехи! В Хель отправишься, гадюка, с пером в заднице!» — подумал он и буркнул в рацию:
— Значит, майор, вы с мсье Умберто договорились? Один наследник и три секьюрити за референта с сеньоритой? И ты исполнишь договор?
— Тебе-то не все равно? Ты в этот договор не вписан, ты в основном контракте значишься, — с насмешкой проинформировал Кренна. И, после секундной паузы, добавил: — Тут нам один недоумок попался, из тех, что увязались за клиентом. Говорит невнятно, но с большой охотой. Про пещеру в прибрежных скалах, про рыжую сеньориту и мсье Умберто… Тебя там нет поблизости?.. Наверное, нет. Ты ведь с моими людьми развлекался… еще три трупа на тебе… А вот об этом мы с мсье Арадой не договаривались. Так что я считаю…
Громкое гуденье заглушило его слова, и Каргин, задрав голову, увидел, что над ним проплывает вертолет. Снизу он выглядел не стрекозой, а толстым черным жуком, в которого сзади воткнули спичку; призрачные зонтики винтов были незаметны на фоне рассветного неба, и казалось, что жука поддерживают в воздухе лишь непропорционально узкие крылышки консолей. Машина летела высоко и направлялась к югу. К Хаосу!
— Чтоб мне в Хель провалиться! — рявкнул Каргин и, не разбирая дороги, ринулся вниз по склону.
Глава 14
Иннисфри, Хаос и пляж у Лоу бей; утро 24 июля
Восток начал розоветь, и вскоре над бурой зубчатой стеной появился краешек солнечного диска — будто ослепительный глаз, с любопытством заглянувший в кратер. Слева, справа и сверху от него алыми ресницами изгибались перья облаков, темный утес внизу казался выступом титанической скулы, а небо — шапкой, надвинутой по самую бровь. Как всегда, рассвет на острове был великолепен и быть иным не мог, ибо все зори, утренние и вечерние приложения к Иннисфри, тоже оплачивались Патриком Халлораном. Вернее, ХАК; сам Халлоран, вместе с наследником, пребывал теперь в таких местах, где о рассветах и закатах вспоминать не приходилось.
Как бы за ними следом не отправиться, размышлял Каргин, поспешно пробираясь среди мохнатых пальмовых стволов. Вот связался с миллиардерской семейкой!.. Сплошные разборки да дележи, и что ни дележ, так подстава… В поганые влез дела!
Дела и правда были погаными, хуже, чем в Легионе.
Вот связался с миллиардерской семейкой!.. Сплошные разборки да дележи, и что ни дележ, так подстава… В поганые влез дела!
Дела и правда были погаными, хуже, чем в Легионе. Там, у полковника Дювалье, случалось делать работу грязную и кровавую, но Легион своих не предавал — во всяком случае, друг другу в спину легионеры не стреляли и не устраивали на соратников засад. А тут у Каргина рождалось ощущение, будто его выставляют паяцем, манипулируют им так и этак, навязывают в партнеры то содержателя цирка, то фокусника или метателей ножей, то рыжую красотку или шута, которому лишь идиотов играть. Шут, впрочем, уже доигрался, зато остались красотка и фокусник.
«Гриф» опередил его минут на тридцать, и когда Каргин вылез из пальмовой рощи, машина уже висела над осыпью, сверкая фасеточным оком пилотской кабины. Фигурок в черном видно не было; они, похоже, крались сейчас между камней, подбирались к пещере или достигли ее и высматривали, куда подевались мсье Умберто с рыжеволосой сеньоритой. Каргин надеялся, что осторожность Хью не изменила: услышав вертолетный гул, он мог сообразить, что договор нарушен, и что в пещере от солдат не спрячешься. Но в Хаосе хватало и других укрытий, так что референт и Нэнси могли сейчас лежать в каком-нибудь овраге, под защитой кустов и кактусов. Это было надежнее, чем полагаться на договоры с Кренной. Из них бельгиец признавал лишь те, что подкреплялись финансами, и, будучи личностью пунктуальной, старался выполнить их от первой буквы до последней точки. Сказано, зачистить остров — значит, так и будет сделано. Без всяких исключений для мсье Арады и сеньориты Мэри-Энн.
Увидев помело, Каргин свалился в ближайшую канаву, сорвал с плеча винтовку, и в этот миг заверещала рация.
— Поймали твою сеньориту, — сообщил майор. — Раф Пирелли расстарался… Помнишь такого? Сицилийца из Палермо?
— Помню, — откликнулся Каргин. — Жмот и жулик. Вечно бозумским потаскухам недоплачивал.
— Не жмот, а экономный парень. Крайне экономный! Все сицилийцы, знаешь ли, такие… Теперь вот интересуется, сразу красотку кончать или можно немного развлечься. Молодая, говорит, стройная, но в теле. Хороший товар, бесплатный, жаль, если зазря пропадет… Я велел, чтоб дожидался тебя. Ты ведь придешь, не так ли? Только поторопись — Пирелли уж очень не терпится.
— Ах ты вошь бельгийская!.. Ну, погоди! Доберусь до Пирелли, матку выверну! — рыкнул Каргин, добавив пару крепких выражений. Родной армейский лексикон был крут — рация крякнула, захрипела, но выдержала. Как, впрочем, и майор. Он лишь заметил: