В качестве материального воплощения той мистической черноты возле дома тусовалась местная молодёжь. Одиннадцатое поколение местных алкоголиков и наркоманов, выбравшее далеко не пепси.
— Эй, ты, белая коза, — отвлёкся один, лоснящийся и мускулистый. — Не хочешь пободаться с нами?
— Да, да, белая коза, — подхватили остальные, — давай-ка пободаемся…
— А рог не треснет? — прищурилась Облегчёнка.
Её рука небрежно вычертила некий пасс, отчего чернокожий двоечник немедленно сник.
— Не надо больше, мэм, я все понял, мэм. Мои извинения, мэм, вы, наверное, к толстой мамбе, [111] мэм. Так она вас ждёт…
Сейчас же, как бы в подтверждение его слов, на пожарной лестнице, расчертившей стену «корабля», появился негр в бейсболке, спрыгнул на землю и подошел:
— Добро пожаловать, леди и джентльмены. Чёрная Корова ждёт вас. Прошу.
Гнездо ведьмы располагалось в подвале, среди миазмов, сырости и полутьмы. За шатким колченогим столом сидела иссиня-чёрная, как только что с рынка рабов, не афроамериканская, а стопроцентно африканская бабища, дымила сигарой, не торопясь смаковала ром и играла сама с собой в манкалу. [112] Колорита помещению придавал Боведа — алтарь предков. Он представлял собой основу, застланную простыней, и на ней портреты, черепа, подсвечники, массивные хрустальные бокалы. Восемь бокалов были с бренди или ликером, в девятом, центральном, стояло распятие.
— Ну что, доигрались? — Бабища мрачно посмотрела на вошедших, и взгляд её остановился на Панафидине. — Работнички хреновы!.. — Она сокрушительно выругалась, ненавязчиво перескакивая с одного языка на другой, с другого на третий и далее, потому что запасы одного языка бессильны были ответить моменту.
— Из Аквариума у них уводят Зеркало судьбы!.. Да вы знаете, что за это полагается? Знаете?.. — Она порывисто встала, подошла к алтарю и сняла с него вазу, от которой воняло. — Спросите вон у бывших хозяев…
В прозрачной жидкости, похожей на формалин, плавали мужские гениталии.
— Это и тебя касается, белая коза, — посмотрела баба на Облегчёнку. — У тебя я тоже найду что отрезать… А, да что говорить! У всех у вас в башках только донга-донга [113] — как бы откосить от работы. Ну, может, всё же хоть у кого-то из вас найдутся мозги? Или мне проверить? Кому-то извилины пересчитать? — Мамба покачала вазу, хмыкнула, посмотрела на свет и перевела взгляд на визитёров. — А?
Нет, на корову она совсем не походила, пусть даже на трижды чёрную. Матёрая горилла, до крайности обозлённая, — вот на кого она действительно смахивала.
— Не надо проверять, уважаемся старшая партнёрша, не надо считать, — ответил за всех Брутальный. — Не ошибается, чёрт возьми, только тот, кто ничего не делает. А мы…
— Значит, искупишь, — то ли рассмеялась, то ли зарычала баба. — За всех. Ты ведь у нас любитель змей? — Миг, и она вытащила откуда-то из-под алтаря двухметровую цветастую гадину и ловко, словно фокусник, швырнула Брутальному в лицо. — Сюрприз.
Это была пама, или ленточный крайт, — тяжёлая на подъём чёрно-жёлтая смерть, пускающая зубы в ход лишь при сильном раздражении. Ну а как не прийти в раздражение, когда тебя будят, невежливо хватая за хвост, да ещё куда-то кидают?.. Она и вонзилась жертве в шею, словно копьё, и после укуса не отдёрнула голову сразу, а несколько раз крепко сжала челюсти, пуская дополнительную дозу, словно делая контрольный выстрел…
Мощный яд начал действовать практически сразу. Вот только закончить ему предстояло ещё не скоро… Брутальный захрипел, упал на колени, опрокинулся навзничь и начал умирать, медленно и мучительно, от паралича дыхания. Пама, во всём тяжелая на подъём, так и не отпустила его…
— Я знаю, тигровая змея [114] тебе понравилась бы больше, — жутко расхохоталась Чёрная Корова. — Но она занята. Так что общайся с памой, она такая ласковая девочка… Ты уже, надеюсь, понял, насколько? — Бабища оборвала смех и посмотрела на Панафидина. — Угадай с трёх раз, куда я могу её тебе засунуть? Что, не надо?.. Не любишь земноводных? И готов докладывать по существу?.. Ну, попробуй. Кто упёр Зеркало, известно? — спросила она тихо, но глаза засветились. — И как?
Пама между тем наконец оставила Брутального, неспешно отползла к стене и очень по-змеиному свернулась кольцами, засунув голову внутрь. Со стороны казалось, что её мучает совесть.
— По непроверенной косвенной информации, — начал Панафидин, — Зеркало унесли Бывшие. Есть у них там ловкачка одна, вроде бы её Бьянкой зовут. А еще…
— Это чёрт знает что такое, а не работа, — прервала его ведьма. Подошла к столу, вернула в рот ещё дымившуюся сигару. — По непроверенной косвенной информации!.. Тьфу!.. Так проверяй! Действуй! Ты кто, исполняющий корректор или паршивый фигурант? — Затянулась, глотнула рому и разом сменила тон. — Ладно, что там ещё по этой «вроде бы Бьянке»? Хоть что-нибудь? Масть, статус, с кем спит, какие носит трусы? У вас, уважаемый партнёр, имеется хоть что-то толковое?
— Естественно, имеется, — кивнул Панафидин.
— Изначально Белая, потом Серая, затем, соответственно, Бывшая. Статус — десятка мечей, козырная, остальное, к сожалению, неизвестно. Аквариум она взяла предположительно с наёмным фигурантом, имеющим максимальный бонус и большую боевую практику. Мы, используя наши связи в органах, совсем уже было вышли на его след, но тут вмешалась эта Бывшая, и мы потерпели фиаско. Да, забыл сказать, у неё к тому же есть Погремок…
— Хорошенькое дело, — глотнула рому баба. — А теперь ещё и Зеркало…