— Угу, — проворчал Краев. «А дядечка не просто крепкий орешек. Ещё и с двойным дном. Если не с тройным…» — Пожалуй, хватит теории, суть я уловил. Что, собственно, вы предлагаете?
— Меня уполномочило обратиться к вам одно мощное центральное издательство, — ответил Панафидин. — Очень мощное и исключительно дальновидное. Что касается мощи, готов её до некоторой степени продемонстрировать прямо сейчас…
Панафидин что-то нажал в своём кейсе, мягко сработала пружина, толстая крышка распахнулась и…
«Ох и не боится же с такими деньгами по городу шастать…» — перво-наперво подумалось Краеву.
— Пятьсот тысяч зелёных, — со сдержанной гордостью прокомментировал Панафидин. — Это для самого начала. А таких чемоданов может быть… В общем, далеко не один. Чувствуете, насколько смешно становится говорить о каких-то бытовых неурядицах? О мизерном авансе, ещё и задержанном, о комнатке в коммуналке… Если договоримся, вы сможете хоть остров в Средиземном море себе прикупить. Только представьте: особнячок, испанский повар, греческая домработница, сицилийская охрана…
«Бесплатный сыр…» — мысленно вздохнул Краев.
И вслух продолжил:
— Ну хорошо. А в чём мышеловка?
Панафидин смотрел на него с таким ленинским прищуром, что у Краева отпали последние сомнения — непрост дядечка, ох непрост.
— А ни в чём, — сказал ему Панафидин. — Вам предлагают честную договорённость. От вас даже не потребуют исключительного права на все ваши произведения. Если вздумаете, скажем, для душевного отдохновения создать боевичок, детективчик там… или в космической фантастике поупражняться… про эротику я уж молчу… — да за-ради Бога, пишите и печатайте хоть у нас, хоть не у нас…
«Мама сшила мне штаны, — вот уже некоторое время упорно напевал про себя Краев. — Из берёзовой коры…» Если непростой дядечка был непрост примерно в ту же сторону, что и он сам, предосторожность вовсе не была лишней.
— Но вот что касается ваших воистину пророческих книг… — перешёл к сути недосиженный Воланд. — Вы ведь уже поняли, конечно, что именно ради них мы намерены вам обеспечить полный материальный и душевный комфорт?.. Так вот, пусть эти книги… кстати, забыл упомянуть, вы сможете поработать в любых архивах и библиотеках, в совершенно любых… — так вот, пусть эти книги будут представлены только нам. И никому, кроме нас.
«…Чтобы жопа не чесалась, не кусали комары…»
— Я не зря назвал наше издательство весьма дальновидным. Поверьте, у нас сумеют наилучшим образом распорядиться вашими текстами. Мы подгадаем момент, когда они по-настоящему «выстрелят»… даже и в мировом масштабе, простите за высокопарность, но я нисколько не преувеличиваю… Вы ведь не обидитесь, если этот момент увидят, скажем так, ваши дети и внуки?
— Да нисколько, — усмехнулся Краев. — Мы привычные. Семьдесят лет слушали про то, что наши внуки чего-то там такое увидят, чего нам не видать. Ладно, я понял. Лестное предложение. Буду думать…
— Подумайте, Олег Петрович, как следует подумайте. Я вам сегодня вечером перезвоню.
«Катись колбаской по Малой Спасской», — всё-таки прорвался у Краева мысленный плевок. Впрочем, он тут же спохватился, Панафидин откланялся, захлопнул кейс и двинулся прочь, забыв получить якобы вожделенные автографы. Некоторое время Краев смотрел ему в спину, потом отпер машину, запустил мотор — и полетел, как на крыльях, с удивительным облегчением. Плевать, что стучит кардан, скрипит подвеска и вытекает тосол, зато дома в морозилке «Бирюсы» ждёт пакет пельменей «Равиоли». Целых полкило питательной, да ещё и вкусной жратвы…
Варенцова. Древние фанатики и красная ртуть
Высокопоставленные генералы из Питера в Москву и обратно на автомобилях не ездят. Если бы ездили, «главная трасса страны» была бы в два раза шире нынешней и по ней можно было бы катать во все стороны яичко. И даже без привлечения импортных фирм с их сомнительными насыпными грунтами. Не-ет, генералы у нас в столицу и назад летают на самолётах. На худой конец — едут поездами в спальных вагонах. И поэтому, ежели после короткого и вполне комфортабельного путешествия начальник выглядит так, словно лично отсидел пятнадцать часов за рулём, в пробках да по колдобинам, — это веский повод насторожиться. Хорошие начальники, они на дороге не валяются.
Хорошие, и притом любимые, — тем паче. Их лелеять надо, холить и защищать…
— Ох, — поделился генерал и потёр крепкий, коротко стриженный затылок.
Их лелеять надо, холить и защищать…
— Ох, — поделился генерал и потёр крепкий, коротко стриженный затылок. Ни дать ни взять мальчишка, только что огрёбший подзатыльников и отмаявшийся в углу. — Подальше от командования, поближе к кухне… — Вздохнул, снял очки, снова надел и взял с тарелочки бутерброд. Рыбку для бутерброда Оксана пожертвовала из личных запасов. — Чайку ещё расстарайтесь кто-нибудь…
— Сгущёночки?.. — невинно предложила Варенцова.
Генерал подавился и кашлянул, замахиваясь на неё папкой с секретными документами.
Его замученный вид объяснялся не турбулентностью и не воздушными ямами. Постой-ка навытяжку в высоких кабинетах под сенью триколора, выше которых только звёзды… Как и следовало предвидеть, история с красной ртутью затронула высокую политику. А это никогда не кончается добром для простых исполнителей, пусть даже и при генеральских погонах.