— Бу-у-у!
Ему, как видно, были не нужны ни покаяние, ни прощение. А зря, в последний час не помешало бы… Рубен стремительно сорвал дистанцию, отсёк вооружённую кисть и на всю длину клинка вогнал ритуальный кинжал противнику в грудь.
Целых полсекунды тот ещё стоял на ногах, словно не веря в случившееся, потом обмяк и плавно, без стука, осел на пол. Струйкой побежала кровь. Дедушка-арбитр поднялся и очень торжественно, глядя на Рубена, вынес вердикт:
— Бу-бу-бу…
— Бу-бу-бу. — Рубен поклонился в ответ, мельком посмотрел на поверженного врага и всё той же грозно-величественной походкой направился туда, где стоял Краев.
…На глазах совершая обратную метаморфозу, превращаясь в прежнего, привычного Рубена. Жителя двухкомнатной коммуналки, знатока кавказской кухни и автомобильных шпаклёвок… Вот расплелась изысканная причёска, пропала невиданная татуировка…
— Ну, брат, ты даёшь, — только и смог выговорить Краев. — Ну ты даёшь…
А в самом деле, что ещё сказать? «Монстр, машина для убийства»? «Терминатор удавился»?.. Тьфу, всё мелко, не то.
Ещё Краева прямо-таки распирало от увиденных чудес, но он крепился, оставлял все вопросы — если они будут позволены — на потом. Слово кабальеро — не фиг собачий, его на воздух не бросают.
— Да ладно, просто ножик был хорош… — натянул футболку Рубен. — Правильной заточки. Ну всё, Олег, можем идти. Наша взяла.
Престарелый арбитр забрал оба ножа, протёр их фланелькой и вытащил нечто вроде пульверизатора, каким пользуются в парикмахерской. Только в этом флакончике была явно не «Красная Москва» и не «Шипр». Стоило дедушке один раз пшикнуть на труп, как поплыло страшное зловоние, следом повалил густой дым, ужасающе заскворчало — и амбал стал таять на глазах. Как шоколадная конфета на асфальте в жару…
Краев и Рубен уже карабкались по лестнице, подальше от хоррора. С лязгом приладили крышку, закрыли лжебетоном, вышли из мафиозных декораций в посткатастрофные… Молча забрались в машину, и суета городских улиц показалась Краеву куда менее реальной, чем только что увиденное.
Паркуя «Жигули» возле дома, Рубен негромко сказал:
— Тебе придётся всё забыть, сирели. Извини, приказ свыше.
Кому-то там наверху было наплевать на слово кабальеро, и Рубену, чувствовалось, было здорово неловко от этого.
— Кино продолжается, — не обидевшись, усмехнулся Краев. — Ну давай, вытаскивай вспышку. Или мне сотрут память, как Шварцу? [81] Или… — Он замолк, огляделся и немного заспанно улыбнулся Рубену.
— А… бари луйс, [82] брат. Ты с работы или на работу? Я вот решил с утра погулять, опять башка что-то болит…
— Ты смотри, не терпи зря, Тамара тебе быстренько укол вкатит, — заботливо посоветовал Рубен. — Нагуляешься, завари чаю покрепче и в холодильник наш загляни. Там вроде ещё пирог оставался… с малиной… Ну всё, побежал я. Удачи тебе.
— Пока, — посмотрел ему в спину Краев, помассировал висок и двинулся через двор.
«Jingle bells, jingle bells», — крутилась у него в голове неизвестно откуда взявшаяся мелодия…
Варенцова. Утечка информации
— А вас, подполковник Варенец, я попрошу остаться. — Генерал подождал, пока опустеет кабинет, закрыл дистанционно дверь, щёлкнул тумблерами системы охраны. Вздохнул, выдержал паузу, негромко спросил: — Ну что, Оксана, как Тихон-то? Говорят, вроде лучше ему?
— Спасибо за заботу, товарищ генерал. — Оксана сразу не поняла, откуда дует ветер, но исполнилась подозрений. — Кушает хорошо… Кормлю исключительно натуралкой: печень, овсянка, говяжий фарш… Рыбку даю…
— Рад за кота, — почесал бровь генерал, — Однако он не просто идёт на поправку, но ещё и ходит внутри охраняемого периметра. В смысле болтается… Вот, почитай, — вытащил он из сейфа папку. — Дурдом какой-то. И смех, блин, и грех.
В папке с грифом «Совершенно секретно» лежали две бумажки — одна за подписью капитана Миловидовой, другая вышла из-под пера майора Хлебниковой. Обе челобитные были на одну тему — о том, что рыжий кот, принадлежащий лично подполковнику Варенцовой, ходит сам по себе, без ошейника и поводка, огрызается, рычит и вообще проявляет замашки «вуайериста и зооманьяка» — рвётся, будто ему там валерьянкой намазано, в женский туалет на третьем этаже. А ещё этот рыжий вышеозначенный кот…
— Да, — оторвалась от чтения пасквиля Оксана. — Шедевр. А вообще-то ведь всё правильно, кот гуляет сам по себе. Без ошейника и поводка… да ещё и без намордника, во жуть-то где… Олег, — посмотрела она внимательно на генерала, — давай уже, признавайся. Разговор ведь не о коте? Ну что там у нас приключилось такого нехорошего?
Она давно знала, что все серьёзные разговоры начальство начинает издалека.
— У нас, Оксана, утечка информации, — тяжело вздохнул генерал. — Голову сломали, а где, что — не можем понять. Вероятно, радиозакладка, активизирующаяся на голос. Думали даже на твоего Тихона… Ну, что ветеринар вживил ему что-нибудь… Проверили обоих, всё чисто. В общем, подключайся. Сама понимаешь, нам утечки смерти подобны.
— Есть подключиться, — согласилась Оксана и посмотрела на часы. — Олег, я пойду, а? Тишка небось уже процедуру ждёт…
Кот действительно в нетерпении переминался у двери её кабинета. Будучи впущен, он вспрыгнул на стол и выгнул спину, подставляя хозяйским рукам истерзанную уколами холку. Вот так-то, вместо того, чтобы удирать и забиваться под мебель.