Помолчали. Деера глаз не опустила, а вот Саата так прямо вся краской залилась. «Хорошо, Арталег не видит, как Эльстан этот на меня смотрит… Ой, да что ж это так сердце?то колотится?! Ты же мужняя жена…»
Аргнист же, едва про Кровь Звезд услыхал, так глаза мало что на лоб не выкатил, ровно мужик?деревенщина, впервые в Галене Светлопенном оказавшийся…
— Хорошо, Эльстан?чародей, — выговорил наконец хозяин. — Невместно мне на твою просьбу отказом отвечать. Пойду с тобой. Не первый раз Орде рогатину в подбрюшье всаживаем. Авось и на сей раз Боги Милостивцы, Хедин с Ракотом, защитят и оборонят.
Деера только ладонями лицо закрыла. Ума последнего муженек лишился, не иначе. Сгинет только, вот и все. Неужто ей теперь вдовой век вековать оставшийся!…
— Погоди, не реви, я ведь живой еще.
..
— Погоди, не реви, я ведь живой еще. — Аргнист жену по голове погладил и, к сыновьям повернувшись, продолжил: — Арталег! Со мной пойдешь. Ты, Армиол тоже. А ты, Алорт, здесь заместо меня останешься.
— Армиол?то тебе зачем? — подала голос Деера. — Оставь ты его! Я еще внуков его покачать хочу…
— Мамо, да вернемся мы все, вернемся!… — Армиол так и вскинулся — боится, что дома оставят.
— Выступим завтра, — решил Аргнист. — Алорт! Хватит брови хмурить! На тебя весь народ оставляю! Мать! Хозяйство! Хутор храни, чтобы нам было куда вернуться!
Коренастый, основательный Алорт молча наклонил голову. Слово отца — закон. Иначе пропадем все ни за что.
Деера с Саатой молча поднялись и поклонились.
— Пойдем вас в дорогу собирать, — мертвым голосом сказала Деера.
Аргнист, несмотря на хлопоты, постарался как можно лучше устроить гостя. Эльстану отвели чистую парадную горницу; искупая невольную вину, молодой волшебник в тот же вечер вышел к хуторянам с большой лютней.
Чистый и сильный голос Эльстана заполнил просторную горницу. Он старался петь только самые веселые плясовые, и народ, конечно, на месте не усидел. Насилу Аргнист глубоко за полночь всех спать разогнал.
Плеча Эльстана неожиданно коснулась чья?то мягкая рука. Он резко повернулся — может, излишне резко, так что невысокая стройная фигурка испуганно отпрянула.
— Прости, я виноват, — Эльстан покаянно развел руками. Вспомнил — Саата, жена Арталега, среднего сына Аргниста. Травница.
Вгляделся пристальнее. Да… травница… и… чуть?чуть… колдунья!
Так вот почему ее посадили прямо напротив него и она так пристально вглядывалась ему в лицо! Хотели разобраться… не верили… боялись…
Он вновь усмехнулся, но на сей раз усмешка вышла совсем кривой и вымученной. Ему не доверяли. Он мог петь сколь угодно чарующе, но при этом оставаться грязным колдуном. Их все боятся и при первом удобном случае сжигают на кострах.
«Пора бы привыкнуть, Эльстан, да все никак не выходит».
— Я провожу тебя, — от смущения Саата не знала, куда девать руки.
— Я знаю дорогу, — удивился волшебник. «Зачем? Почему? Разве нет, на крайний случай, служанок?… И вдобавок — Саата же в тягости! Впрочем, не будем спорить. Посмотрим, что последует далее».
— Хорошо, госпожа, я готов следовать за тобой, — по некотором размышлении Эльстан отвесил молодке церемонно?изящный поклон. Ответом послужил еще один недоуменно?испуганный взгляд.
Она провела его в уже знакомую гостевую. Желтоватый дощатый пол оттерт до блеска, на широком лежаке в углу уже готова постель. Саата засветила лучину, вроде бы и уходить ей уже пора, однако же нет, не торопится.
— Скажи мне… Вы с отцом вернетесь? — вдруг последовал вопрос.
«Так. Аргниста невестка зовет отцом, а не свекром. К чему бы?»
На прямые слова негоже отвечать утешительной ложью, и, повинуясь вечной магии зеленых глаз, Эльстан ответил, не кривя душой:
— Не знаю, госпожа. Очень может быть, что поход этот закончится нашей гибелью. Это ведь не поединок, где всегда есть надежда, даже если против тебя и более сильный враг. А Орда — это смерть. Одно лишь скажу тебе твердо — мы или вернемся все вместе, или из нас не вернется никто. Шкуру свою жизнями твоих близких я спасать не стану.
— Я… я верю, верю! — прозвучал горячий шепот. — Но… ты же чародей. Ты… ты гораздо сильнее, чем хочешь казаться. Я, конечно, всего лишь хуторская травница, но в тебе я чувствую что?то высокое, холодное, чистое… Кто ты? Неужели простой смертный волшебник?
Зеленые глаза горели, моля об одном — правду!
Однако именно эту правду он открыть и не имел права.
— Так чего же ты хочешь от моего искусства? — Он попытался уклониться.
— Загляни вперед! — горячо выдохнула Саата. — Скажи, суждено ли отцу вернуться… Эльстан только головой покачал.
— Про отца твоего, почтенного Аргниста, ничего не скажу. Не могу на свой собственный поход гадать. Боги все равно не ответят. Но ты ведь не только об отце спросить хотела? О сыне своем, зачатом, но не рожденном еще, верно? Потому что сейчас жребий его, если он страшен, волшбой еще переменить можно?
Саата дрожала не в силах вымолвить ни слова. Только кивнуть и сумела.
Волшебник вновь скрипнул зубами. Возложенный на него долг требовал, чтобы он ответил прямым и недвусмысленным отказом. Но эти глаза! Кровь Звезд, что за глаза!