Вот так?так! Это уже интересно. Это достойно внимания.
— Саата… Может, подождешь, пока я на эту Гряду взгляну?
— Ой, нет, нет. нет! Ты что?! Даже на секунду тут одна не останусь! — И в слезы. Насилу успокоил. Ладно, Костяную Гряду оставим напоследок.
— Ну а может, сами по себе устроимся?
— Одни, без людей? Ой, что ты, что ты! Нельзя одной в доме. Не справиться. Ведь хозяйство нужно немалое! И скот, и птица, и все прочее… На хуторе все помощь друг другу подают… Да и что это за жизнь в глуши, без никого?
Наверное, мне следовало сказать — «так ведь зато со мной», но не решился Хочет Саата с людьми, не может она без людей — пусть так и будет.
— Неужели ни один хутор не согласится нас принять?
Саата шмыгнула носом и, оторвавшись от меня, принялась перепеленывать Кииту.
— Чистого совсем не осталось… А хутор другой… Если уж родной отец от порога прогнал…
— И что, здесь все такие?
— Все, все… хотя нет! Постой! — Лицо ее внезапно прояснилось. — Нивен!… — Так я услышал историю о гибели Защитников Нивена и о том, что его хутор, лишившись за прошлую зиму почти сорока человек, принимает всех изгоев.
— А если ты им свои молнии покажешь, точно примут! — вытерев слезы, весело тараторила Саата, едва ли не подпрыгивая.
— Что ж, идем туда. — Мне было все равно куда. Лишь бы с ней.
Без всяких приключений на следующий день мы добрались до нивенского хутора.
— Отстроился?то как, — заметила Саата, когда нашим взорам открылись новые бревенчатые срубы и уже высоко поднятые кирпичные стены.
Нам навстречу высыпал весь хутор, и я сразу же заметил — народ здесь был куда замореннее, чем и у Аргниста, и у отца Сааты. Вышел и Нивен, здешний хозяин. Саата поклонилась ему в пояс.
— Прими, почтенный хозяин. Слышали мы, у тебя жизнь нелегкая, да зато вольная, вот и пришли. Прими, почтенный Нивен!
— Погоди?погоди, Саата, жена Арталега, Аргнистова сына. Как это так? Как же мне тебя принять? И кто это с тобой?
— Ушла я от мужа, почтенный Нивен. Тиранил, душегуб, измывался по?всякому. Не стало моих сил больше!..
— И сбежала ты с пригожим полюбовником, — закончил Нивен.
Физиономия его мне решительно не нравилась.
— Не так, чтобы так, почтенный Нивен. — Саата и бровью не повела. — Не сбежала я. Честно, при всех, ушла. Нет такого обычая, чтобы жену смертным боем бить!… А мы, коли примешь нас, тебе пригодимся. Я — травница, хвори лечить умею, роды принимать и все такое прочее, а Эльстан, супруг мой, с Ордой лучше всякого Защитника сражаться может. — Она повернулась ко мне. — Покажи им, пожалуйста!
И я показал. Жидкий огонь, разящие молнии, незримые давящие жернова — не самое губительное, но самое зрелищное из своего арсенала.
Народ пораскрывал рты и попадал окарачь. Однако стоило мне закончить, как все завопили в один голос:
— Хозяин! Нивен досточтимый! Во имя Ракота Вседержителя да Хедина Милостивца, сжалься над нами, сирыми, прими Саату с Эльстаном!
Нивен в упор смотрел на меня — и я читал в его душе, словно в открытой книге. Ежели этого чужака не принять — народ и взбунтоваться может. И без того истомлены сверх всякой меры. А если примешь — так люди его больше, чем тебя, слушаться станут. Власть чужак сразу загребет! И неведомо, что хуже…
— Грхм! — Нивен прочистил горло. — Сказано: просящего не оттолкни. Но сказано также: уложенья да обычаев не отринывай. Что обычай велит с неверной женой сделать, коя от мужа сбежала? — Он обвел взглядом двор.
— Заголить, розгами посечь и обратно мужу отослать, — хмуро произнес какой?то бородач.
— Так! Слышали все? Посечь и мужу отослать! А он еще ее по?свойски приголубить должен. Полюбовнику?то ничего — удаль молодцу не в укор, — а вот жене каково? Слышала, Саата? Как же мне тебя принять? Не отец ведь я тебе.
Люди во дворе неодобрительно загудели, но Нивен и бровью не повел.
— Не губи, хозяин! — У Сааты задрожали губы, она сделала движение, точно собираясь бухнуться на колени, я насилу успел подхватить ее.
— Ну, сердце у меня тоже есть, и не каменное, — провозгласил Нивен. — Клянитесь оба служить мне верно, и тогда приму я вас. Но ежели увижу, что нет хутору от вас проку, то не взыщи, Саата, отправлю тебя назад к мужу.
— Клянитесь оба служить мне верно, и тогда приму я вас. Но ежели увижу, что нет хутору от вас проку, то не взыщи, Саата, отправлю тебя назад к мужу… Сечь?то, вестимо, не стану — не зверь же я! — но отправить отправлю. Понял ли ты, Эльстан?чародей? — обратился он ко мне.
— Понял, почтенный Нивен, — легко ответил я. Да и трудненько было б не понять. Я бы мог, конечно, пригрозить этой хитрой лисе, но зачем? Саате с малышкой покой нужен, а не всеобщая ненависть…
— Ну, заходите, заходите, чего встали? — Нивен изобразил дружелюбную ухмылку. — Сейчас вам горницу вашу покажут…
Интерлюдия
ЛЁТ ВРЕМЕНИ
Взялся за гуж — не говори, что своя рубашка ближе к телу. Небольшое, но лихое и крепко спаянное войско Аргниста уверенно шло вдоль Рыцарского Рубежа и росло с каждым днем. Здесь, на самом краю Орденских владений, жил не столь робкий, как в иных областях, народ, и крестьянские сыновья десяток за десятком, сотня за сотней вливались в ряды повстанцев. Слухи о пленении верхушки командоров разнеслись далеко окрест, сея панику в высоких цитаделях и надежду в убогих хижинах.