— Дык, а чего же здесь мучиться? — искренне уди?
вился Двалин. — Ну, колдунья, ну, чародейка — что ж с того?
— Чародейка — но откуда? Что?то я не верю, будто она случайно к тебе прибилась.
— Неужто она знала, что мы с тобой повстречаемся?
— А может, как раз и знала. Колдуньи, они…
Из зарослей показался всадник. Соскочил с лошади и бросился к десятнику — начальнику охраны, вовсю размахивая руками
— Что?то случилось? — бросил Аргнист, вставая.
— Отец?командир! Господин тысячник! — Весто?ноша мчался вверх по склону. — Разведчики вернулись! До самого Эгера ни одной твари! А на Покинутом Берегу перебитой Орды навалено видимо?невидимо! Куда больше супротив нашего!
— Вот это действительно новость… — пробормотал Двалин.
-…Послушай, это ты учинила, во имя Родгара? — пристал гном к Ярине, едва вернувшись в лагерь.
— Что, что учинила? — удивилась девчонка.
— Там, — гном махнул рукой на запад, — целая гора из перебитых ордынских тварей. Едва ли не все, что за Рыцарский Рубеж прорвались!
— Орда перебита? — искренне удивилась Ярина. — Вот славная весть! А почему ты решил, что это я? Лестно, конечно, но…
— А кто ж, как не ты? Или этот учитель твой, придави его коряга?
— Не я. — Ярина помотала головой. — Если б я такое умела… Первая б похвасталась!
— Про Заклятье Травяных Мечей ты тоже говорила — мол, не знаю, — возразил гном. — Не темнила бы ты, а? Аргнист?сотник уж и так места себе не находит… Рассказала бы ты все как есть, а? Родгара ради, ну пожалуйста! Для тебя же ведь стараюсь, не для себя!
— Да… — Ярина опустила голову и вздохнула. — Вот оттого и в Галене нас гнали и жгли… Не понимают, боятся… Тебе, Двалин, спасибо, конечно, — ты и
впрямь обо мне беспокоишься… Но поверь, нечего мне рассказать! Сама разобраться не могу…
— Ну, в себе не можешь, ладно, у меня тоже такое было, когда чуть Эльтару не зарубил, — помнишь, рассказывал тебе? А вот про учителя твоего, мага Акциума многопочтенного, — может, еще что расскажешь? Откуда он может быть? Что вообще про других колдунов известно?
Ярина вновь развела руками.
— Я о таких могучих никогда не слышала. А сам Акциум, когда меня учил, небось и сотой части своей силы не показывал — теперь?то я понимаю. Ну разве что когда его до утра ублажать приходилось. А я?то еще гадала — откуда в старичке эдакая?то прыть?.
А я?то еще гадала — откуда в старичке эдакая?то прыть?…
Двалин глухо зарычал.
— Встречу — башку снесу!…
— Смотри, как бы он тебя самого в камень не превратил!
— Да… — Гном скривился. — Верно… Только… ты не вспоминай, пожалуйста, как вы с ним… ну, словом, как ты… Не могу, как услышу — весь мир Родгару в горн бы сбросил!
Глубоко?глубоко в глазах Ярины мелькнуло странное зеленое пламя; чуть дрогнули уголки губ, горькие складочки разгладились; едва заметное женское лукавство и кокетство читались в этом взгляде, а еще — понимание. Она, Ярина, не видевшая еще и шестнадцати зим, сразу догадалась, что происходит с ее широкоплечим невысоким спутником.
— Нет уж, ты, пожалуйста, этого не делай, — тихонько попросила она, кладя узкую ладошку на сгиб мощной длани гнома. Двалин вздрогнул, словно от удара хлыстом. — Расскажи мне лучше о своей родине. Там ведь, в Ар?ан?Ашпаранге, пещеры удивительно красивы?..
Короче, до родного хутора Сааты мы добрались не скоро. Второй раз она остановилась сама и сама обняла меня.
— Хочу еще… никогда… никогда не знала, что от этого так хорошо…
И я старался не разочаровать ее.
Однако всему приходит конец, настал он и нашей дороге Хутор Сааты почти ничем не отличался от Аргнистова — та же одежда, те же хлопоты, те же постройки…
При виде нас с Саатой поднялся страшный переполох. С криками и воплями, хватаясь за головы, метались в разные стороны женщины, и я сперва даже не мог понять, радуются они или, напротив, проклинают нас. Вскоре с высокого крыльца сбежали уже немолодые, добротно одетые мужчина и женщина, перед которыми все поспешно расступились, — и Саата бросилась к ним в объятия.
— Мама! Отец!.. Наконец?то!
— Что, что случилось, дочка?.. Почему ты здесь?… С Киитой? А муж твой, где же?
И тут Саата выдала такое, что даже я растерялся
— Арталег, сын Аргнисга, более не муж мне! — гордо прозвенел ее голос. Во дворе тотчас воцарилась мертвая тишина, умолкли даже крикливые птахи — Он обращался со мной хуже, чем хозяин обращается с негодным псом! Я не стала терпеть его побоев, издевательств' Я вернулась в дом отца моего и деда моего, а это, — она повернулась ко мне, — это мой новый муж! И имя ему Эльстан!
Во дворе было тихо?тихо; я слышал, как в хлеву переступает и вздыхает скотина. От таких новостей хуторяне разом лишились языка.
— А?а… дочь моя, но как же так? — еле?еле выдавил отец Сааты. — Арталег тебе есть муж, навеки данный… и доселе такого не знал род наш…
— Доселе не знал, а теперь узнает! — по?прежнему гордо ответила моя подруга — Неужто неведомо тебе, батюшка, что в жизни своей я ни словом никому никогда не солгала? А коли не веришь — сходи, спроси сам у свекрови моей бывшей, Дееры, Аргниста супруги! Едва ли перед тобой станет она сынка своего выгораживать.