— Делать нечего, дочка, придется мне идти! Иначе вся округа в нас станет пальцами тыкать! Ох, Саата, Саата! Да еще и пришельца с собой привела! — Он повернулся ко мне. — Дочь свою я приму, как обычай велит. Но ты… убирайся! — Его сдерживаемый доселе гнев вырвался наружу. — Убирайся! Небось не будь тебя, и всего этого позора на мою голову не свалилось бы!
Он был смел и силен, ее отец, к поясу его был прицеплен короткий меч, который хуторянин не преминул бы пустить в ход. Если он бросится на меня, придется обезоружить. Но, может, лучше решить все сразу, и по?иному?
— Ты напрасно гневаешься, хозяин Я не с соседнего хутора и не соблазнитель замужних женщин. Хочешь узнать, кто я? Смотри!
Из моей вытянутой руки прямо в середину пустого пространства впилась ветвистая голубая молния.
Земля вспыхнула — люди с криками шарахнулись в разные стороны.
— Колдун! Она спуталась с колдуном!
— Лучше бы вам придержать языки! — гаркнул я и удивился тому, что люди от моего голоса попадали кто куда, зажимая ладонями уши, а с окон сорвало тяжелые ставни. — Если вы не поняли, что Саата не лжет вам, а я смогу надежно защитить ваш хутор от Орды, тогда воистину у вас в голове одна ботва вместо мыслей!
Отец Сааты, как и положено хозяину, оказался самым крепким. Он остался стоять, лишь побледнел и отступил на несколько шагов.
— Пришелец, ты… ты и впрямь сильный колдун. Но мы не любим колдунов, а в защите от Орды полагаемся на свои копья да на мощь Защитников. Мы не терпим чародеев. Тебе не запугать нас. Уходи!
Он подал сигнал, думая, что я не замечу. К окнам домов уже тащили арбалеты.
— Отец, отец, ты что, ты что! — вскрикнула Саата, но было уже поздно.
Я не стал ни убивать, ни разрушать. Я просто сжег летевшие в меня стрелы и искрошил в щепки арбалеты — хуторяне еще наделают.
— Достаточно? — поинтересовался я и добавил: — Я не хочу крови.
И тут Саата вновь удивила меня.
— Раз мой род отказался принять того, кого я назвала своим мужем, тем самым род отказал в приюте и мне, и моей дочери. Что ж, мы уходим. — Она нагнулась поднять с земли короб с крошечной Киитой. — Мы уходим и станем жить сами!
Ответом было угрюмое молчание.
Саата решительно повернулась и зашагала к воротам.
— Дочка! Вернись, вернись, безумная, не себя — так хоть внучку нашу пожалей! Невинного?то младенца губить! — вскрикнула мать Сааты.
— Не бывать этому, — не оборачиваясь, бросила девушка. — Идем, Эльстан!
И я последовал за ней. Теперь у меня было настоящее дело. Что значат все тайны магов и богов по сравнению с Саатой?
Моей первой настоящей женщиной.
ГЛАВА III
Они лежали рядом — Снежный Маг и Эльтара. На полу валялась испачканная кровью простыня. Ладонь Горджелина сжимала тонкие пальцы саойи.
— Ты доволен, Равнодушный? — не поворачивая головы, произнесла Эльтара.
— Да, доволен, — последовал глухой ответ. — Спасибо тебе…
— За что? — вслух слегка удивились Эльтара, хотя отлично знала за что.
— Это… это неважно. — Снежный Маг рывком поднялся с постели, запахивая роскошный белоснежный халат. — Я бы хотел, чтобы ты чувствовала себя здесь хозяйкой. Сегодня я передам тебе внутренние заклятья… Распоряжайся здесь по своему усмотрению.
— А если я не захочу? — Эльтара лежала на спине, глядя в потолок. — Ты подумал об этом, купивший меня чародей?
Горджелин вздохнул.
— Не надо… не надо так. Я уверен, что тебе понравится. Я не собираюсь превращать твою жизнь здесь в сплошное мучение.
— Спасибо и на том, — усмехнулась саойя. Горджелин помедлил еще немного, словно ожидая от Эльтары продолжения фразы; не дождался и, поклонившись, молча отправился восвояси.
Эльтара грустно усмехнулась. Ну вот, все и кончилось, сказала она себе. Вот уж не представляла, что Горджелин окажется еще менее искушенным в любовных делах, чем она! Он так трясся, что, когда схлынул порыв первой страсти, его мужское достоинство ни на что уже не годилось
И после нескольких безуспешных попыток могучий маг, остановивший натиск Орды одним движением пальца, уткнулся лицом в подушку, и Эльтара услыхала глухое рыдание.
И — о, женское сердце! — она сама потянулась к Горджелину. Потянулась, несмотря на стоявший перед глазами во весь рост призрак Эльстана. Но клятва есть клятва. «Я клялась делать это, и я это сделаю, — говорила она себе, осторожно касаясь волос Снежного Мага.
— Я клялась это сделать, и я сделаю, — твердила она как заклинание, когда, воспрявший духом и плотью маг навис над ней — Я клялась это сделать, и я это сделаю, — повторяла она, стараясь не морщиться от боли. — Что же, я это сделала», — с облегчением вздохнула принцесса, когда все наконец кончилось и она сбросила на пол испачканную простыню.
Она встала. «Мне предложили стать хозяйкой Снежного Замка, — грустно улыбнулась она. — Незавидная честь для наследной владычицы Эльфрана. Но не станем обижаться и кривить губы. Пока не будет исполнена клятва, данная именем Тоэя, ей, Эльтаре, придется забыть, кто она такая.
Прощай, вольная жизнь! Прощай, борьба и тревоги, прощай все, к чему она привыкла. Сейчас она даже с некоторой грустью вспоминала Хисса и погоню за похищенной Печатью Вечного Короля. Печать она вернула, а вместо благодарности… получила смертный приговор. Если бы не Старый Хрофт, для нее уже все было бы кончено… Эльтара невольно содрогнулась.