— Ишь, чего захотел — моих орлов, да по домам! — прогудел другой, пожилой уже воин, тоже отступавший с Аргнистом от самого Гэсара. — Да они Орден точно почище Орды ненавидят! Спят и видят, как бы вертел монаху в брюхо толстое всадить!…
…Не ушел никто из сотников. И из войска тоже не ушел ни один человек. «Будем драться до последнего издыхания!» — единогласно решило войско.
Так, против собственной воли, Аргнист, супруг Дееры, оказался во главе восстания против власти Ордена Звезды.
-…Второго такого болвана, как вы, ваше величество царь змеиный, еще свет белый не видывал!…
— Ах?с?с, мас?с?с?тер Акц?с?с?иум, но кто же мог ожидать?с?с…
— Ты! Ты должен был ожидать! А ты забыл о Снежном Маге, тупица! Попросту сбросил его со счетов, и все! А нельзя было! Чему я тебя учил, дурака, а?! Нет, говори, чему?!
— Ах?с?с! Нет?с?с! Не бейте?с?с нас?с?с, мас?с?с?тер Акц?с?с?иум!
— Да тебя убить за дурость мало!.Идиот! Выползок тухлый! Чтоб тебе с Гарудой повстречаться! Чтоб тебя медянка изнасиловала!… Вот тебе!… Вот!… И еще! Получай!…
— Ах?с?с!! Нет?с?с!! Неужели вс?с?с?е погибло, мас?с?с?тер? Я вс?с?с?е ис?с?с?правлю, с?с?с?тарый Хисс?с?с вс?с?с?е ис?с?с?правит! Вы с?с?с?отворите новую Орду…
— Дубина! Неужели ты до сих пор не понял, отчего я сержусь?! Да оттого, что Орду сотворил вовсе не я! И не мои собратья — маги нашего сообщества! Это дело рук кого?то иного!.. Орда, она возродится, — но когда? И сумеем ли мы подобрать к ней новые управляющие заклятья? Понял, что наделал?! Теперь тебе придется ответить передо всем Тайным Советом!
— Ах?с?с! Мас?с?с?тер, не надо, не надо?с?с! Они превратят меня?с?с… в… с?с?с… что?то?с?с ужас?с?с?ное!
— Ну уж не знаю. Но за глупость придется расплачиваться!
— Ах?с?с?с, ах?с?с?с, нес?с?с?час?с?с?тный с?с?с?тарый Хис?с?с!…
— Скули сколько влезет, безмозглая змеюка. Тебе это уже не поможет.
— Дедушка Хрофт, а мама скоро вернется?
— Не скоро, девонька, не скоро. Рад бы сказать тебе, что, мол, уже завтра, да не могу. Потому что вранье это будет, а врать нельзя. Только самым маленьким, бывает, говорят неправду, потому что правды они пугаются, бедные. Но ты?то, Ками, девочка большая, храбрая, тебе я только правду говорю. Не скоро еще мама вернется.
— Не скоро… — Девочка повесила нос. — А когда?
— Вот кончится лето… Листья пожелтеют, осень наступит, потом снег пойдет, землю до весны одеялом накроет, чтобы выспалась получше, — тогда, глядишь,
мама и вернется.
Но я постараюсь, чтобы она тебе приснилась.
— Да?! Ой, хорошо как, дедушка! Я ее так хочу увидеть! Ну хоть бы во сне… Так скучаю… — Ками шагнула вперед и прижалась темно?русой головкой к могучему плечу Отца Дружин. Они вдвоем коротали время перед закатом, глядя, как солнце укладывается спать в облачную постель, как сумеречные тени выползают из оврагов, неспешно растекаясь окрест, слушая, как смолкают голоса дневных птиц, молчаливо приветствуя милосердную матушку?ночь, простирающую свой благодетельный покров над уставшими от дневной суеты землями.
— А как же гномы, друзья твои? — Громадная ладонь осторожно легла на тонкие плечи. — Разве тебе с ними не весело?
— Весело, конечно, дедушка, — днем?то я веселая, мы играем с ними, они меня по лесу водят, учат, показывают все, а вот вечером… Как маму вспомню, так реву…
— Что плачешь — это хорошо, девонька. Значит, любишь ты ее. А если любишь, то и ждать легче.
Девочка повозилась, устраиваясь поудобнее, словно птичка в гнезде.
— Деда, а ты не мог бы… маму… ну, сюда вернуть?
— Мог бы, девонька, мог бы. Да только нельзя. Слово твоя мама дала. А слово — оно крепче Красной Скалы, что у нас в лесу высится! Раз уж дадено — нужно исполнить.
— А кому она это слово дала? И зачем?
— Так надо было. Страну свою твоя мама спасала. И спасла. И за то великая ей честь будет. А сейчас… Должна она тем помочь, которые ей помогли. Таков ведь у жизни закон — помогай! Помогай тем, которые тебе на помощь пришли. И сама других выручай, если попросят — или если даже не попросят, а просто увидишь, что кто?то в беде. Тогда уж не жди приглашения!
— Деда, деда, а почему нам к маме в гости нельзя?
— Нельзя, потому что очень занята она. Так занята, что и сказать невозможно. Никак нам к ней пока нельзя. Но ты не сомневайся — как только можно станет, она нам непременно знать даст…
— Скорее бы, дедушка…
Свою угрозу уйти с хутора Саата осуществила. Некоторое время мы молча шли по лесной тропе, а потом моя спутница внезапно повернулась, уткнулась лицом мне в грудь и зарыдала.
— Эльстан… Куда ж мы пойдем?.. Сожрет нас Орда! Ни огня, ни угла…
— Разве мало мест на белом свете? Разве обязательно на хуторе обретаться? Пойдем на юг, в Гален.
— Ой. что ты, что ты! Киита не перенесет… Да и кроме того… Костяная Гряда…
— А что гряда?
— Разве ты не знаешь? Нам, в Лесном Пределе рожденным, на юг хода нет. А пойдешь — так Смерть на Костяной Гряде встретит и прибавит череп твой к тем, что уже там валяются! И сгинешь ты без погребения, а плоть твою Орда сожрет…
— Да что ж там за страх, на этой Гряде? — удивился я.
— Неведомо то, — понижая голос, шепнула мне Саата. — Да только никто в это не верящий так на юг и не ушел. Люда?то по Гряде той ходят, и, ежели нет у тебя в мыслях на юг бежать, ничего с тобой не случится…