— Хррум! Так вы дом Мерлина ищете? — удивился Корявень. — Хуум?буррурум?трямс?буум?хрясть! Кто?то что?то когда?то мне про это говорил.
Вот только я забыл, кто именно. Хм, да!
— Эй, чурка! — заорал Жомов, еще не забывший беспардонного обращения со своим могуществом. — Хватит пургу гнать. Вспоминай быстрей, пока я допрос с пристрастием не начал…
— Хм, хррум. Экий торопыга, — пробасил онт и закатил глаза. — Подожди, сейчас вспомню. Хм. Да?а?а?а?а…
Корявень застыл посреди поляны, старательно напрягая мозговые
извилины, если, конечно, таковые у него были (извилин?то на нем много, но
неизвестно, есть ли мозг!). Жомов с Рабиновичем попытались поторопить
онта, но ничего из этого не вышло.
Жомов с Рабиновичем попытались поторопить
онта, но ничего из этого не вышло. Корявень отключился и внимание на
окружающий мир совсем перестал обращать.
— Теперь я понимаю, как Мерлин от прополки косил, — махнув рукой на попытки растормошить онта, проговорил Сеня. — Он этому придурку вопрос посложнее задавал, а затем спокойно сваливал куда нужно.
— Давайте поедим, что ли? Пока этот пенек думает, — предложил Попов и пошел к костру, старательно обходя чудище стороной. — А то у меня в желудке от таких переживаний уже бурчит!
— Кому тошно, а попу в мошно, — прокомментировал Сеня. — Пузо с полушку, а сожрет и телушку!
Попов на это обиделся, но аппетита не потерял. Пока остальные настороженно наблюдали за Корявнем (Ровена, между прочим, даже кусочек от него отколупнуть пыталась. Хорошо, Сеня ее оттащил), Андрюша преспокойно дожевал остатки своего полузажаренного завтрака, при этом прихватив кое?что из общих запасов. Так, по забывчивости!
Дождь тем временем почти перестал. Только мелкие и редкие капли, словно волосенки Попова после стрижки, еще сыпались с небес, нарушая кислотно?щелочной баланс девственного леса. Корявень, застывший посреди поляны почти в позе роденовского мыслителя, шевелиться, похоже, не собирался.
Вся компания утратила к нему интерес, отчаявшись раньше начала вечера дождаться окончания мыслительного процесса онта. Каждый в меру своих способностей попытался убить время ожидания и заняться хоть чем?нибудь. Мурзик сбежал куда?то в лес по своим собачьим делам, Ровена и Рабинович под руководством Аллана занялись изучением основ стрельбы из лука. Каута, покосившись на онта, достал топор и принялся телегу «починять».
Больше всех в избавлении от скуки преуспел Попов. Он продолжил поглощение запасов пищи и с каждой секундой добивался все более и более поразительных результатов.Продукты исчезали с такой катастрофической быстротой, что Горыныч не выдержал и присоединился к новоявленному Робин?Бобин Барабеку. Сорок человек им скушать не удалось, как, впрочем, и кривого мясника. Но с коровой и быком они в итоге справились!
Жомов времени не терял и, достав из ножен свой огромный двуручный меч, начал с остервенением его натачивать. При этом Ваня бросал такие откровенные взгляды в сторону Корявня, что если бы последний чувствительностью хоть сколь?нибудь отличался от пенька, который изображал, то от таких взоров попросту испепелился бы. Один Грифлет ничего не делал. Рыцарь просто сидел перед костром и пялился на огонь, стараясь прочесть невесть что в языках пламени.
Общее безделье закончилось так же внезапно, как и началось. И виною тому была Ровена! Хоть осторожный Аллан и тренировал ее в стрельбе, поставив спиной к временному лагерю шервудских беженцев, избежать появления пострадавших все же не удалось.
Для всех, кроме Аллана и Рабиновича, происшедшее так и осталось
тайной, покрытой мраком. Как они обучали Ровену стрельбе, никто не понял.
Но то, что она умудрилась выстрелить из лука в сторону совершенно противоположную выбранной мишени, — факт, не требующий доказательств. Как бы то ни было, но стрела пролетела половину поляны и с глухим звуком впилась в ягодицу онта.
— Хуум, хррум?! — удивился Корявень, возвращаясь в пасмурный мир из своих глубоких раздумий. — Вспомнил, что мне про вас говорили. И кто говорил, тоже вспомнил. Хм, да.
Как это ни покажется странным, но онт стрелы в том месте, что служит людям седалищем, совершенно не замечал. Он почесал свою дынеобразную голову и посмотрел по сторонам. Каута тут же спрятал за спину топор, а Жомов, наоборот, начал играючи вращать вокруг себя огромный меч. Дескать, и на тебя, Корявище, управа найдется!
— Время не тяни, — попытался поторопить онта Рабинович. — И так полдня из?за тебя потеряли.
— Хуум. Да куда же вы, люди, всегда так торопитесь? И поговорить с
вами обстоятельно нельзя, и думать приходится впопыхах! Веточки, росточки.
Да куда же вы, люди, всегда так торопитесь? И поговорить с
вами обстоятельно нельзя, и думать приходится впопыхах! Веточки, росточки.
Тычинки, пестики, — заворчал мшистый Корявень. — Эльф этот дефективный, что с Мерлином все время о магии разговаривал, лет эдак… Постойте?ка, а может, и не лет, а дней. Что?то я все перепутал. Хррум, да!
— Да будешь ты говорить, пенек косорылый?! — не выдержал Жомов. — Задолбал всех своей простотой.
— Хуум, пенек? — переспросил онт. — Не?ет! Я, почитай, еще росточек. Мне до пенька еще долго колоситься. А вот этот эльф, так он точно пенек. Он лет на семьсот меня постарше будет. Ворчун страшный. Хуже дуба трухлявого…