Может быть, на слова трехголового профессора никто и не обратил бы внимания, если бы не Ровена. Беспрестанно хлопая своими огромными ресницами, девушка тронула Рабиновича за рукав и проворковала:
— Ах, милый Робин! Это так здорово, но я никак не могу привыкнуть, что эта зверушка разговаривает!
Услышав такое, Горыныч едва не свалился со стола, по которому мог спокойно расхаживать ввиду сильно уменьшившегося размера тела. Жомов поймал его за хвост и поставил на середину стола. Если бы монстр знал, что за этим последует, он бы, наверное, предпочел упасть, оставив хвост в жомовской руке!
— Так, мужики, я че?то не пойму, — Иван с перепою вечно забывал, что
у Горыныча три головы, и каждый раз пытался сфокусировать зрение, думая,
что у него в глазах троится. — А че этот орел трезвый тут ходит?
— Это ты про кого? — не понял Горыныч.
— Ты мне, братан, дураком не прикидывайся! — рявкнул на Ахтармерза
Жомов.
— Скажи еще, что уже пил с нами!
— Нет, конечно, — еще не понимая ситуации, озадаченно ответил
Горыныч. — Наша раса вообще алкалоидов не употребляет. Мы их для борьбы с вредителями используем.
— Ну и дураки, — констатировал Иван и протянул пустую кружку Попову.
— Андрюша, наливай. Сейчас мы этого дикаря научим, как надо водкой пользоваться! Горыныч попытался отвертеться от выпивки, но ничего из этого не вышло.
Жомов поймал его в пригоршни, а настроенный на эксперимент Андрюша залил самогонки в одну из трех пастей монстра. Некоторое время Попов размышлял, а потом спросил у Жомова (остальные в этом опыте участия не принимали, но зато и мешать не собирались):
— Слушай, Вань, в другие пасти ему заливать?
— Не?а, — Иван отобрал у Попова кружку. — Хватит ему для начала.
Потом посмотрим…
Выпущенный из железных лап Жомова, Горыныч на некоторое время застыл посреди стола, прислушиваясь к собственным ощущениям. А затем с ним началась странная метаморфоза! Сначала левая голова вцепилась зубами в бровь центральной. Та не сообразила, откуда произошло нападение, и укусила правую.
Третьей голове уже вообще стало все до фени. Но на всякий случай она решила попробовать на вкус крыло.
Непонятно почему, но за крыло вступился хвост и звезданул правой голове прямо в глаз. Та оказалась в состоянии «грогги» и свалилась прямо между передних ног. Те решили, что их догоняют задние, и пошли. Естественно, далеко они не ушли, поскольку до задних ног вообще еще ничего не дошло! В итоге Горыныч растянулся на столе и угодил двумя оставшимися головами в полупустую кружку самогонки.
— Вы посмотрите, какая прелесть! — звонко засмеявшись, захлопала в ладоши принцесса. — Робин, где ты поймал такого чудного зверька?
— В Караганде… — ответил Сеня, отнюдь не разделявший веселья принцессы.
Дело в том, что две головы перестали грызться и мигом осушили кружку до дна. Горыныч сначала посинел, затем начал наливаться цветом спелого изумруда и наконец поднял третью голову. Глаза его загорелись желтым огнем, и монстр попытался сложить три свои клювастые башки одну на другую, глядя на большой медный графин с самогонкой.
Головы выстраиваться в пирамиду не хотели. Они с упорством Сизифа шлепались на стол и вновь пытались занять подобающее ритуалу положение. Ничего из этого не получалось. И от такого отсутствия координации медный графин начал елозить по столу, словно йог на гвоздях, устраивающийся на ночлег поудобнее.
— А вот этого не надо! — Жомов поймал бегающий графин. — Похоже, не рассчитали дозу. Короче, мужики, Сатурну больше не наливать. Горыныч попытался телекинезом вырвать из цепких лап Ивана графин с самогонкой, но ничего из этого не вышло. Поскольку сообразительный Попов накрыл монстра жомовским бушлатом. Трехглавый алкоголик немного повозился под ним, пытаясь выбраться на свободу, а потом сдался и захрапел, словно конь в борозде!
— Н?да, — задумчиво выдохнул Рабинович.
— А мне понравилось! — защебетала принцесса. — Робин, ми?илый, подари мне этого зверька!
Сеня растерялся, не зная, как объяснить необразованной девушке, что Горыныч не зверек, а просто иная форма жизни. Выручил его Попов, который вдруг неожиданно громко заявил, что ему нужно выйти.
Сеня не преминул пошутить на этот счет. Дескать, чем больше желудок,
тем меньше размер мочевого пузыря. Жомов поддержал эту «шутку», и разговор
перешел совсем на другую тему, поскольку принцесса со свойственным всем
женщинам любопытством начала допытываться у Рабиновича, что такое «мочевой
пузырь».
Можете представить, насколько затянулось это объяснение? Между тем никто из присутствующих так и не обратил внимания на то, что Грифлет по?прежнему продолжает рассказ о злоключениях в Ноттингемском замке.
Увлеченный собственными рассуждениями о том, куда катится мир после исчезновения законного короля, рыцарь пропустил все самое интересное и вернулся к действительности лишь после того, как Жомов вслух пожалел о том, что пришлось утопить в реке «такую крутую тачку».
— Сэр Джом, — с трудом сфокусировав на Иване взгляд, поинтересовался Грифлет. — А как вам удалось придумать такой механизм?
— Да эт не я, — отмахнулся рукой Жомов, едва не зацепив по длинному носу Рабиновича.
— А как вам удалось придумать такой механизм?
— Да эт не я, — отмахнулся рукой Жомов, едва не зацепив по длинному носу Рабиновича. — Это все Сеня. Эт… ик!.. Он сказал, чтобы соединили две телеги, обшили их досками и сделали педальный привод. Кузнецы только подвели, цепь хреновую сделали…