— Ты че раздакался тут, урод? Грабли свои еще к людям тянет, — возмутился Иван. — В репу, что ли, хочешь?
— Хррум?барррурум! А это что за торопыга такой? Куда спешишь, крестьянин?
— удивилось существо и выхватило за шиворот Жомова из повозки, словно кролика за уши из норы. — Хуум. Хороший экземпляр. Видать, тебя в навозе замачивали, прежде чем в грунт высадить. Молодцы. Хррум. Да…
Ваня даже в такой ситуации своего достоинства не уронил. Несмотря на подвешенное состояние, он попытался двумя хуками достать до лица странного существа. Однако пришелец совершенно невозмутимо слегка вытянул руки, и удары Жомова пришлись в пустоту.
— Эй, чудик, поставь человека на место! — вмещался Рабинович. — Ты вообще кто такой?
— Хррум. Ишь какие торопыги! Скажи им, кто я такой, — удивился пришелец, но Жомова на землю все же опустил. — А может, вы лесорубы без лицензии и меня на корню загубите? Хм, да…
Иван, почувствовав под ногами твердую почву, тут же снова бросился в
бой с неведомым существом. Может быть, Жомов и наломал бы дров, но Горыныч
и Мурзик повисли у него на штанах и не дали ступить и шагу. Жомов
попытался вырваться, но пожалел единственные приличные камуфлированные
штаны и сдался.
— Че ты гонишь? — возмутился тем временем Сеня. — Какие мы лесорубы?
Ты топоры где?нибудь видишь?
— Хм. Не вижу. И это правильно. Топоры дело нехорошее, а сушняка и так можно наломать, — сделал вывод пришелец. — Ладно, так и быть. Скажу вам, кто я.
Только вы все равно не поверите! Название у меня длинное, и на ваш язык его одним словом не скажешь. А тут меня называют по?разному. Кто Мейджиком Джонсоном, кто Майком Тайсоном. Некоторые говорят, что я леший. Другие — будто домовой. А на самом деле я здешний древопас. За лесом присматриваю, чтобы не разбежался от людей. Друид, короче. Но сам себя я называю коротко и ясно: онт!
— Полчаса балаболил, а так и не представился, — вздохнул Рабинович. — Имя?то твое как?
— Хррум! Хуум?баррурум, — возмутилось чудище. — Имя вам скажи! Разве можно первому встречному имя называть? Долгоносик вас разбери! Так еще и до брудершафта докатимся. Хм. Да…
Такой поворот событий вызвал у всей компании еще большее недоумение. Менты и раньше знали, а аборигены выучили от них, что в брудершафте ничего плохого нет.
Менты и раньше знали, а аборигены выучили от них, что в брудершафте ничего плохого нет. Даже Горыныч эту истину успел освоить. Так что доверия пришелец стал вызывать еще меньше. Словно американский шпион, отказывающийся пить в России на халяву. Онт, видимо, почувствовал всеобщую настороженность, поэтому и поспешил исправиться.
— Хррум, — вздохнул он. — Имя у меня чуть покороче, чем название. Так и быть, скажу его вам, если обещаете не поминать всуе. Зовут меня ФАКИНГ?МАЗЕР?КРЕЙЗИ?БАСТАРД?АЙ?КИЛЛ?Ю?СТУППЕД?МЕН. По?вашему можно просто:
Корявень Хуум, да. А вы кто такие и что в моем лесу делаете?
Такой вопрос застал несколько врасплох всю честную компанию. Не потому, конечно, что его было трудно понять, а по причине неверного трактования частной собственности на землю, леса и недра.
Менты, как известно, таковой вообще не признают. И безобидный вопрос
— «Что вы делаете в моих частных владениях?» — мгновенно приводит их в состояние неистовства. Владелец предыдущего леса — шериф ноттингемский — уже испытал на себе гнев российских ментов. Этого урода следовало бы проучить точно так же! Но Сеня боялся, что для усмирения онта и всех оставшихся в пистолете патронов не хватит. Поэтому предпочел ответить.
— Насчет леса ты, Корявень, не гони. Это еще проверить надо, твой он или нет, — пробурчал Рабинович. — А мы здесь дом одного человека ищем.
— Хррум, значит, заблудились, — покачал головой онт. — Люди в моем
лесу не живут. Я их гоняю отсюда потихоньку. Чтобы под кустами не гадили и
воспроизводством не занимались. За последние пару лет одного только
Мерлина в лес и пускал. И потому, что он за дубовой рассадой иногда присматривает.
— Че ты про Мерлина знаешь? — насторожился Сеня, а вместе с ним и остальные. — Колись, черномазый!
— Хррум?баррррурум! Ты так больше не говори, да! — забасил Корявень.
— В моем лесу никто не колется и ничего не колют. Тут с древесиной нежно обращаются. Хм, а про Мерлина что говорить? Приходит иногда, шаманит тут что?то, а потом опять исчезает, если я не успею его заставить рассаду прополоть. Хм. Да…
— Так Мерлин тут не живет? — разочарованно спросил Попов. — Где ж его нам теперь искать?
— Хррум! Какой же ты все?таки торопыга, — загудел онт, словно пустое дупло. — Кто же второй вопрос задает, когда на первый ответ не услышал? Хм.
Одно слово: люди!.. Мерлин ваш живет везде. Где крышу над головой
нашел, там и живет. Его ничто не берет. Ни засуха, ни морозы. А где искать
его, я не знаю.
Давно уже никуда не хожу. Последний раз лет сто восемьдесят назад в гости к соседу пошел. И то на римский легион нарвался. Чуть всю шкуру не попортили своими стрелами да мечами. Пришлось перебить всех, хотя и жалко было. А до соседа так и не дошел! Теперь вот и не знаю, как у него дела…
— Ты нас баснями не корми, — фыркнул Рабинович. — У Мерлина тут квартира должна быть. Покажи нам ее!