Предотвратил кровопролитие бесподобный Аллан.
— Стоять, идиоты! — заорал он во всю глотку, пытаясь проскочить к
месту событий под огромной жомовской рукой. — Своих порубите в свекольный
салат! Иван, который тоже собирался присоединиться ко всеобщему веселью,
не сообразил, кому эти слова предназначались. Поэтому на всякий случай
стукнул Аллана в ухо. Вдруг экс?атаман его идиотом назвал? Бывший глава
разбойников пролетел метра четыре по направлению к нападавшим и грохнулся
им прямо под ноги.
— Джон, малыш, я не тебя имел в виду, — переделав «сэра Джома» на
свой лад, проговорил торопыга?Аллан и отключился. Нападавшие неизвестно с
чего остановились и сгрудились вокруг него.
— Не хрена было под руку орать, — оправдался Жомов и подошел к
незваным гостям. Те почтительно расступились. — Та?ак! Че здесь за сборище
устроили? Кто демонстрацию разрешал?
— Малыш Джон, не узнаешь? — почему?то обрадовался его появлению один из визитеров. — Вчера же в башне рядом сидели.
— Вчера же в башне рядом сидели…
— Еще раз меня какая?нибудь сволочь «малышом» назовет, — перебил говорившего Ваня, — я ему болтальник вокруг шеи завяжу. Туркменским галстуком!..
Когда Аллан очнулся от нокаута, он наконец смог все разъяснить.
Десяток оборванцев, появившихся на поляне, оказались остатками бандитской шайки арестованных мародеров, которым чудом удалось вырваться из Камелота. Разбойники тайными тропами смогли оторваться от погони и примчались в лагерь, чтобы спасти остатки нажитого ратным трудом добра. Естественно, что отъезжавший обоз они приняли за пособников галахадо?мордредо?бедиверовской группировки. Поэтому?то и бросились в бой.
Рабинович не мог упустить такой шанс пополнить отряд опытными партизанами. Не раздумывая ни секунды, Сеня предложил им работу. Разбойники оказали ему ответную любезность и без раздумий согласились. Станешь тут сомневаться, когда из?за Сениного плеча две с половиной головы Горыныча выглядывают. В связи с новым пополнением отбытие в Шервудский лес на некоторое время задержали. Отправляться в путь, имея балласт в виде пеших ветеранов партизанского движения, никто не желал. Поэтому Жомов, Каута и парочка местных новобранцев отправились в село покупать лошадей. Или пару телег, на крайний случай!
Пока они отсутствовали, Сеня занялся распределением должностей среди личного состава увеличенного отряда. Ветераны флибустьерской службы, имеющие навыки сносного обращения с луками (увы! единственного дальнобойного оружия в отряде), составили собой стрелковое отделение. Командовать ими Рабинович назначил, естественно, Аллана. Экс?менестреля, экс?главаря и тому подобное. Бойцов, отобранных в деревне, Сеня зачислил в ударный взвод быстрого реагирования. Поскольку почти все они были саксами (исключая двух ютов), руководство этим подразделением было поручено Кауте. Вот обрадуется, когда вернется!
Горыныч из?за перебора голов получил должность эскадрильи стратегических бомбардировщиков. Учитывая его особую значимость во время проведения боевых операций, Рабинович досрочно присвоил ему звание старшего сержанта. Тогда как Аллан и Каута получили только по две лычки на погоны.
Жомову было все равно, чем заниматься. Поэтому Рабинович заочно
назначил его начальником штаба. На себя Сеня взвалил верховное руководство
всеми действиями отряда. Естественно, должность казначея тоже оставил
себе. Поскольку и Жомов, и Рабинович в миру имели звание старшин, то с
Поповым вышла накладка. Андрюша был младшим лейтенантом, что никак не укладывалось в субординацию! Находиться в подчинении у младших по званию Попов не мог, поэтому Сеня отдал ему пост наблюдателя ООН и, заодно, личного представителя Начальника Участка Внутренних Дел.
Немного поколебавшись, Рабинович вменил Андрюше и Грифлету, находящемуся в постриге у Попова, обязанности группы психологической обработки вероятного противника. Означала эта должность что во время атаки Андрюша должен был глушить противника благим матом во всю мощь своих легких. Что тоже немало!
Учитывая, какую панику наводили на аборигенов и их несчастных животных крики Попова…
К тому моменту, когда Жомов вернулся назад, пригнав с собой двух заморенных лошадок, впряженных в расшатанные телеги, вопрос о структуре отряда был окончательно решен.
— Так что, Ваня, будем мы с тобой теперь честь Его превосходительству Рабиновичу отдавать, — съязвил Попов, едва Сеня объяснил Жомову свои нововведения. — Станем хреном груши околачивать и ждать, пока блудный Мерлин сам нас разыщет!
— Если нас стражники Камелота найдут, то нам тогда искать никого не потребуется, — обиженно пробурчал Рабинович. — На нас и так уже, наверное, во всеанглийский розыск объявлен. Так что давайте меньше говорить и больше делать.
— А от того, что ты станешь рыцарские обозы потрошить, всеобщий
розыск отменят, и тебя, Сеня, на местную «Доску почета» повесят, — фыркнул
Попов.
— Причем за шею и на крепкой веревке!
— Да ладно тебе, Андрей, — вступился за Рабиновича Жомов. — Тебе разве не по хрену, чем заниматься, пока Мерлин не объявится? Вот и гони самогонку. А то от местной бурды меня пучит постоянно. Скоро не хуже Горыныча буду факелы пускать. Причем если он только спереди, то я еще и с кормы!..