Будет рыцарский турнир среди претендентов на богатое наследство. Для простолюдинов шериф, старательно добивающийся популярности у народа, словно президент перед перевыборами, устраивает соревнование лучников, призом в котором будет золотая стрела (поскольку девушка уже ангажирована для другого дела!).
Как и положено в таких случаях, всеобщая пьянка шерифом
гарантирована. Причем с показательными выступлениями бродячих менестрелей.
В общем, аборигены будут отрываться на всю катушку, а на закуску им преподнесут казнь бунтовщиков.
То бишь Грифлета и Кауты. Победителям рыцарского турнира и соревнования лучников зарезервированы на это зрелище места в партере. Прямо перед помостом.
— Думаю, на праздник мы сможем попасть незамеченными. Вас в
Ноттингеме в лицо не знают, а я найду как замаскироваться, — закончил свой рассказ Аллан. — Правда, малыш Джон будет сильно выделяться…
— Ты, лох лесной! — подскочил с места Жомов. — За базары отвечаешь?
Кого ты, урод, малышом назвал?!
— Утухни, гнида, — спокойным голосом оборвал Ивана Рабинович. И сам вытаращил глаза от удивления.
«Гнида» обидела Жомова гораздо больше, чем ласковый «малыш». Ваня
быстро развернулся и с удивительной резвостью попытался заехать Рабиновичу
по его длинному носу. Можно подумать, нос за язык отвечает!
Я среагировать на это не успел. Только клацнул зубами от удивления.
Зато Попов оказался на высоте! Совершенно «случайно» Андрюша выставил ногу, о которую и споткнулся потерявший разум Жомов. Утратив равновесие, Ваня промахнулся по Рабиновичу и повалился на дубовый стол. Грохот был такой, какой сотворила бы наконец упавшая Пизанская башня.
Видимо, утраченный Ванин разум оказался где?то на столе. Поскольку после падения и удара головой о столешницу Жомов вмиг успокоился.
— Вань, ты че? — на всякий случай отскочил в сторону Рабинович. — Я же пошутил! Совсем дурной, что ли, стал?
— В морге в следующий раз пошутишь, орел синайский! — буркнул Жомов и посмотрел на Андрюшу, с непричастным видом ковырявшего скамейку. — Еще раз культю сунешь мне под ноги, я ее тебе оторву и съесть заставлю.
— Ладно, — пожал плечами Попов.
— Воистину говорят, что сарацины горячие парни! — Аллан выпустил
воздух из груди. — Теперь я понимаю, отчего за вами полстраны гоняется. С
таким темпераментом врагов легко нажить.
— Утухни, гнида! — отыгрался на Бейла Жомов.
Аллан, естественно, против «гниды» возражать не стал.
— Ладно! Забыли, мужики, — проговорил Сеня, пытаясь вернуть разговор в нужное русло. — Как я понял, в замок?то мы проберемся, но и к месту казни нас близко не подпустят и назад выбраться не дадут. Выход один: мне нужно выигрывать турнир лучников.
— Это почему тебе? — удивился Жомов. — Ты что ли, у нас снайпер? Да я разок в мишень из пистолета пальну, и от нее ни хрена не останется!
— Заставь дурака богу молиться, он и попу лоб расшибет, — хмыкнул Рабинович. — Помолчал бы лучше, Ваня, да до конца бы дослушал…
Пока Сеня объяснял свой план, я удивленно осматривал его с ног до головы.
Вроде человек как человек, а соображать начал не хуже породистой немецкой овчарки! Я настолько был восхищен его замыслом, что до конца речи даже не почесался ни разу.
— Одна проблема, — закончил свой рассказ Рабинович. — Я из лука стрелял последний раз только в детстве. И то из пластмассового…
— Я могу помочь выиграть турнир, — скромно потупив шесть своих желтых буркал, произнес Горыныч.
— Ну, конечно! Как мы не подумали? — съязвил Попов. — Сене просто нужно тебя из лука вместо стрелы запустить. А ты в полете подкорректируешься и сразу своими носами три цели поразишь!
— Смотрите! — обиделся монстр.
Я запрыгнул на скамейку рядом с Рабиновичем, чтобы лучше видеть происходящее. Разместив передние лапы на столешнице и положив на них морду, я стал наблюдать, как с Горынычем начало твориться странное! Он сложил все три свои клыкастые репы точно одну на другую и начал менять окраску.
Я запрыгнул на скамейку рядом с Рабиновичем, чтобы лучше видеть происходящее. Разместив передние лапы на столешнице и положив на них морду, я стал наблюдать, как с Горынычем начало твориться странное! Он сложил все три свои клыкастые репы точно одну на другую и начал менять окраску. Из своего обычного грязно?зеленого цвета Горыныч вдруг перекрасился в изумрудный. И стал похож на елочную игрушку?переросток.
Вытаращив свои шесть гляделок, сверкавших огнем, словно поворотники у «Запорожца», монстр уставился на глиняную кружку, стоявшую на краю стола. Ни с того ни с сего этот предмет, воспетый бессмертным Пушкиным в своей алкогольной оде к няне, поехал по дубовой столешнице. На самом краю кружка слегка оторвалась от поверхности, а затем со скоростью почтового поезда полетела через всю пещеру и разбилась о стену в мелкие брызги.
— Ни хрена себе! — только и смог выдохнуть Жомов. Я вообще только заскулил от такого беспредела.
— Что это было?!
— Телекинез, — смутившись от произведенного на нас эффекта, пробормотал Горыныч, используя для общения, как обычно, среднюю голову (интересно, а чем остальные две в это время занимаются?). — Правда, я еще только учусь. Но даже если Сеня стрелу в обратную от мишени сторону выпустит, я ее положу точно в яблочко. С легкими предметами у меня уже неплохо получается. Хотите, прямо отсюда вон тому саксу камнем в голову попаду?