— Че уставились? — тут же наехал маленький уродец на моих друзей. — Уймите этого вонючего кобеля, пока я ему шею не свернул. Понаехала туча всякая лимита, спокойно по лесу не полетаешь. Мать вашу троллям на съедение!
— Сейчас я его ушибу, — поплевывая на ладони, проворчал Иван, а я зажмурился. Поскольку такими лопатами ушибить эльфа у меня на загривке Жомов сможет только вместе со мной.
— Полегче, Ваня, — осадил его Рабинович. — Там все?таки мой пес.
— Это кто меня тут ушибить собрался? — пискнул эльф и наконец оторвался от моего носа и завис на уровне глаз Жомова. — Ты, что ли, бык фанерный? Хочешь всю оставшуюся жизнь на таблетки работать? А, мать твою?
— По?моему, это перебор, — проворчал Сеня и отстегнул от пояса дубинку. — Сейчас арестовывать будем.
— Ах, вы так, козлы позорные?! — завизжал эльф. — Сами напросились! В следующий раз ждите тролля или гоблина. А сейчас… Маленький хам набрал скорость реактивного истребителя и врезался головой прямо Жомову в глаз. Ваня от неожиданности ойкнул и зажал поврежденный орган ладонью. А эльф показал Рабиновичу язык и испарился так же, как и появился минуту назад.
— Он больше не жилец! — прорычал Ваня, потирая ушибленное место. ?
Так что насчет футбола?.
ГЛАВА 4
Две деревни действительно оказались в тех местах, где и указала воздушная разведка в лице трехглавого истребителя тараканов — лучшего средства для ванной и кухни. Оба населенных пункта пялились друг на друга через неглубокую речку и, если судить по толпам народа, собравшегося рыцарским строем «свинья» по обеим сторонам водной артерии, не испытывали взаимных симпатий. Более того, похоже, все это честное собрание готовилось к рукопашному бою, используя обычную деревенскую тактику под названием «стенка на стенку».
Оба населенных пункта пялились друг на друга через неглубокую речку и, если судить по толпам народа, собравшегося рыцарским строем «свинья» по обеим сторонам водной артерии, не испытывали взаимных симпатий. Более того, похоже, все это честное собрание готовилось к рукопашному бою, используя обычную деревенскую тактику под названием «стенка на стенку».
Битва назревала нешуточная. Поскольку еще издалека было видно, как в толпе мелькают колья, грабли, мотыги, а кое?где вилы и топоры. У Жомова от этой картины, вызвавшей ностальгию по буйному детству, зачесались кулаки и навернулись на глаза слезы. А Рабинович поскреб в затылке и на всякий случай попридержал за поводок Мурзика. Сеня явно решил сначала присмотреться к происходящему, а уж потом думать — вмешиваться в драку или нет. Однако Жомов не дал ему времени на раздумья. А что поделаешь? Омоновец, он и в Англии — омоновец.
— Та?ак! Че здесь такое происходит? — заорал Иван прямо от лесной опушки.
— Че за сборище тут устроили?
Жителям вышеупомянутых деревень еще не доводилось видеть мистических «сарацинов» в их полной экипировке. Кроме того, напор Жомова, его командный тон и уверенные жесты, если к таковым, конечно, можно отнести отстегивание «демократизатора» от пояса, оказали на крестьян дополнительное пагубное влияние. И несчастные аборигены, привыкшие подчиняться любым командам, стали рвать с себя шапки, а на себе — волосы и спешно падать на колени.
Думаю, что легко догадаться, кого толпа крестьян выдвинула для
встречи гостей. Прием в древней Англии, да и не только в ней, испытанный и
проверенный веками: жители ближайшей деревни вытолкнули вперед старосту и
стали ждать. Убьют мужика, значит, всем надо делать ноги. Ну а если
староста останется жив после разговора с «благородными сэрами», то можно
спокойно начать жаловаться на бесчинства крестьян с другого берега.
Жители второй деревни тоже застыли в томительном ожидании, хотя для
них оно имело несколько иной смысл. То есть после убийства старосты врага
(если, конечно, такое произойдет) они готовились броситься в драку и
разгромить наголову лишенного руководства противника. Если бы староста
остался жив, то тогда они собирались вытолкнуть вперед своего «аксакала» с
намерением немедленно оспорить претензии левобережного села. А дальше ?
все по новому кругу…
Жомов, естественно, никого убивать не собирался. Однако омоновская закалка давала о себе знать. Ваня просто не мог пройти мимо несанкционированной демонстрации и не разогнать ее с чистой совестью. Сене пришлось поддержать порыв друга. Хотя бы для того, чтобы не застрять окончательно на вторых ролях.
Прямо перед Жомовым толпа исторгла из себя плюгавенького мужичка с бегающими глазами. Он попытался забраться обратно, но колхозники только плотнее сжали свои ряды, закрывая старейшине все пути к отступлению. Мужику ничего больше не оставалось, кроме как одернуть на себе кафтан и прокашляться.
— Благородные сэры и ваш верный пес! — затараторил мужичонка. ?
Видимо, сам Господь послал вас в наши края, чтобы разрешить спор между нами и бесчестными стафордцами, который длится уже не один год! Мы никогда бы не посмели обратиться к вам за помощью сами. Но вы заговорили первыми, и это, несомненно, знак провидения…
Толпа на этой стороне реки одобрительно загудела. И этот гул тут же откликнулся эхом на другом берегу. Правда, если эхо никогда не меняет интонацию, просто повторяя звуки, то здесь жило, видимо, ущербное эхо.