После укомплектации боевых дружин Рабинович продолжил объяснение правил игры. Посоветовавшись с Жомовым, он решил такие тонкости, как офсайд, задержка мяча и игра вратаря руками после паса защитника, благоразумно опустить. Было решено, что эти особенности футбола объяснить аборигенам совсем не получится.
Поэтому для первого матча ограничились основными правилами:
— мяч руками не брать (вратаря это не касается!);
— соперника не бить, не толкать и не пинать (к вратарю это относится в первую очередь!);
— за линией поля в футбол не играть (вам говорят, запасные!);
— за любое нарушение в штрафной площади назначать пенальти (нет,
пенальти — это не отрубание головы. Хотя очень похоже!). Итак, после двух часов упорного разжевывания правил самой популярной игры двадцатого века аборигены наконец поняли ее суть. То есть уяснили, что смысл игры заключается в том, что двадцать два здоровых лба бегают за одним мячиком и пытаются всеми способами затолкать его в одни из ворот.
В первую секунду после усвоения основных принципов футбола по толпе крестьян прошелся шепоток негодования. Но что поделаешь? Они люди дикие и неотесанные! Подавайте им, видите ли, кровь и членовредительство. А тут даже пнуть противника от расстройства не разрешается. Бегай себе по полю, словно фрейлина на балу. Только и разницы, что реверансы отвешивать не нужно.
Однако Жомов не дал распространиться упадочным настроениям. Он тут же предложил гуманный выбор: либо игра, либо вечная шамкающая старость после операции по удалению приспособлений по перетиранию пищи путем приложения к оным кулака и ментовской дубинки. Победило первое.
А когда Рабинович скрепя сердце выложил из кармана стопку золотых монет и объявил, что, помимо заливного луга, который, как известно, является главным призом, каждый игрок победивший команды получит по монете, а на остальные деревня может отпраздновать победу в кабаке, интерес к игре подскочил до десяти баллов по шкале Рихтера. Разве что земля трястись не начала. Хотя пару хижин все же обрушили. В общем, в двух отдельно взятых английских деревушках футбол стал не просто первым видом спорта (стрельба из лука не считается!), он мгновенно превратился в вопрос жизни и смерти.
Сеня и Жомов решили тренировать команды раздельно, чтобы до матча не раскрывать друг другу своей тактики. Хотя было понятно и ежу, что Рабинович выберет извращенный мелкими пасами «спартаковский» стиль игры, в отличие от жесткого и силового, который больше похож на стиль жизни омоновца, а поэтому совершенно Жомову по душе.
Нет смысла подробно описывать эти две короткие тренировки хотя бы потому, что большинству людей процесс подготовки к матчу совершенно неинтересен. А у специалистов именно этот рассказ вызовет желудочные спазмы и сердечный приступ. Прямо перед матчем у двух крестных отцов мирового футбола неожиданно встала новая проблема: у команд не было формы. Дело в том, что в обеих деревнях одежда была только двух цветов: серая — для повседневного ношения, и светло?серая — для отправления в последнюю прогулку до погоста.
Выход, как всегда, нашел гениальный Рабинович. Свою команду он одел в светло?серые наряды, а форму жомовских футболистов велел извалять в саже. Крестьяне тут же прогнулись, и вскоре у бишопской команды были костюмы вполне приличного грязного цвета. После чего первые получили прозвище «Покойники Бишопса», а вторым досталось не менее звучное название — «Свиньи Стафорда»!
Прямо перед матчем, когда футболисты уже выстроились на поле, а улюлюкающие зрители расположились плотным кольцом вокруг него, Жомов и Рабинович бросили жребий, кому эту игру судить. Сеня знает, как бросать монетки. Поэтому на поле вышел он. Впрочем, не без жомовских наставлений.
— Короче, братан! Если судья будет подсуживать своим, то я найду способ снять его с матча, — ухмыльнулся Жомов, подбрасывая в руке увесистый булыжник:
— Как смерчем с поля сдует…
Рабиновичу аргумент показался довольно веским, и он счел за благо поспешно ретироваться. Прихватив по дороге пастуший рожок, который было решено использовать вместо судейского свистка, Сеня побежал к центру поля, чтобы дать сигнал к началу матча. Жомов же вооружился единственными в двух деревнях песочными часами для контроля за протяженностью матча. Сразу после истошного вопля, исторгнутого рожком, поруганным сарацинскими неумелыми губами, футболисты в серой форме бросились вперед. Их центрфорвард запулил соломенный мяч к воротам противника и помчался его догонять с дикими криками «банзай», «всех убью — один останусь» и «пепси — бери от жизни все»! Его команда устремилась следом, потрясая поднятыми вверх кулаками. А поскольку таких игроков, как нападающий Стафорда, принято называть «форвард таранного типа», то остальным футболистам в серой форме после него нечего было делать, кроме как покрикивать на игроков Жомова, впавших от такого напора в кому.
Нападающий стафордцев беспрепятственно добрался до мяча через всю защиту бишопцев. Перейдя с выкрикивания лозунгов на рык, он умудрился пробить и даже попасть в ворота, но сам не успел затормозить и врезался лбом в штангу. Причем именно в ту, за которой спрятался от него вратарь. Счет был открыт, и бишопские фанаты заметно приуныли. Впрочем, один приятный момент они в этой ситуации все же нашли. А именно то, что центрфорварда «свиней» унесли после этой атаки с поля. Поскольку сам он идти больше не мог, а просто сидел на газоне и глупо улыбался. Ответная атака «покойников» захлебнулась в самом начале. Едва бишопские нападающие начали с центра поля, как на игрока с мячом навалилась лавина «свиней». Перепуганные таким натиском, футболисты Бишопа потеряли мяч, и под рев своих болельщиков футболисты в серой форме понеслись в новую атаку.