— Все, хватит прохлаждаться! — скомандовал он. — Встали и пошли.
Мурзик, ко мне!..
— Куда пойдем?то, Иван Сусанин? — поинтересовался Попов. — Ты уже своим античным носом определил, где населенный пункт находится?
— Туда! — махнул рукой Рабинович, не ответив на язвительную реплику Андрея.
— Я пойду первым, — безапелляционно заявил Жомов. — У меня пистолет.
Забыли?
Лес действительно оказался каким?то чудным. Трое друзей никак не могли определить, что в нем не так, поэтому и постоянно озирались.
Никто из парней ни в ботанике, ни в зоологии особо не разбирался. Все трое вместе еще смогли бы отличить березу от сосны, но остальные породы деревьев представляли довольно смутно. Что касается трав, то тут самым просвещенным был Попов. Он в детстве иногда ездил в деревню к бабушке, поэтому представлял себе василек с ромашкой. И еще лебеду с лопухами. Еще все трое прекрасно разбирались в крапиве!
Впрочем, никому особо больших знаний и не требовалось, чтобы понять, что они явно не в средней полосе России. Дубы, клены и осины, что им попадались на пути, перемежались с деревьями абсолютно неизвестными. К тому же на лесных проплешинах часто росла какая?то странная трава с лиловыми цветами, похожими на собачьи морды. А привычной всем лебеды не было и в помине. Не было и берез.
И все же не это настораживало друзей. Не удивляло их и отсутствие каких бы то ни было дорог. В лесу петляли только странные тропинки, на которых Мурзик иногда застывал и начинал угрожающе рычать. Наконец причину всеобщего недоумения разрешил Попов.
— Мужики, а вам не кажется странным, что во всем лесу нет ни одного кострища? — настороженно спросил он. — И пилой тут явно никто не работал. Даже имени никакого на коре не вырезано. Сюда что, люди не ходят?
— А мы тебе кто? — отмахнулся рукой Жомов. — Аллигаторы, что ли?
— Андрюха прав, — удивленно хмыкнул Рабинович, осмотрев Попова с ног
до головы. — Умнеет на глазах парень. Слушай, Ваня, давай с будущего года
прекратим праздничные соревнования?..
Предложение осталось без ответа. Жомову сейчас было не до обсуждения грандиозных планов. Желание срочно опохмелиться заняло весь объем его умной головушки и не хотело пускать туда другие мысли. Жомов поклялся себе, что как только доберется до ближайшего кабака или магазина, то тут же купит бутылку водки и выпьет ее один. Даже с Рабиновичем не поделится. Пусть на свои покупает.
Рабинович о выпивке и не думал. Его захватил охотничий азарт. Сеня во что бы то ни стало хотел выбраться из леса и найти тех козлов, что своровали его фуражку. Такой беспредел простить он не мог. На пятнадцать суток и за меньшие провинности сажали. А уж за свою фуражку он поизмывается над наглецами вволю.
У всей честной компании был и еще один существенный недостаток: никто
из них никогда не занимался ориентированием. А все походы в лес начинались
с автомобильных прогулок и заканчивались пикником в пригородных кустах.
Откуда им знать, что, согласно собственной физиологии, одна из ног человека непременно старается другую обогнать и сделать шаг побольше. В результате подобного самовольства нормальный человек (не охотник какой?нибудь!) постоянно ходит по лесу кругами, словно овца на привязи. Прямых?то линий в лесу нет! Вот и не удается изобличить в самовольстве упрямую ногу.
Первым, кому надоело хождение по кругу, оказался Мурзик.
Первым, кому надоело хождение по кругу, оказался Мурзик. Когда
Рабинович собрался повести всех на очередной виток, пес остановился, словно в раздумье, а затем уперся всеми четырьмя лапами.
А что ему оставалось делать? Они за Рабиновичем следом еще бы сутки проходили. А кормить пса кто будет?
— Что это с твоим Мурзиком? — подозрительно глянув на пса, спросил у Рабиновича Жомов.
— Он жилье почувствовал, — внимательно посмотрев в глаза верной
собаки, отозвался Сеня. — В этих делах он, конечно, лучше нас разбирается.
Пусть ведет…
Мурзик уверенно направился на северо?восток. Жомов отобрал у
Рабиновича поводок на правах единственного владельца пистолета и возглавил шествие. Попов, обреченно вздохнув, пошел последним. Дескать, сначала нас сумасшедший хозяин по лесу таскал, а теперь за дело взялся пес. Хрен редьки не слаще! Пес не подвел. Примерно через полчаса довольно вольготной прогулки по негустому лесу трое друзей выбрались на дорогу. Собственно говоря, дорогой это назвать было трудно. Даже по нашим российским меркам, где, сами знаете, есть две беды. Не дорога это была, а просто пара узких тропинок посреди чащи. Жомов с видом знатока наклонился над колеями.
— Что?то я не пойму, — задумчиво проговорил он, потрогав руками дорогу. — То ли тут уже давно никто не ездит, то ли мы к какому?то конезаводу вышли.
Копыта одни по всей дороге поразбросаны. И ни одной нормальной покрышки.
— Да какая хрен разница! — возмутился Попов. — Есть дорога, значит,
есть и люди. А раз они где?нибудь живут, то и пожрать что?нибудь найдется.
А то с утра и кильки завалящейся во рту не было!
— Все бы тебе о пузе думать, — огрызнулся Жомов. — У людей в горле пересохло, а ты о жратве базары гонишь!
И в этот момент с запада, из?за поворота, на дороге показался человек. Одет он был еще чуднее, чем те «карнавальщики» на дороге у пивной: грубая мешковатая рубаха, куце обрезанная едва ниже пупка, и такие же несуразные штаны. Обут человек был в дурацкие деревянные башмаки совершенно невообразимого фасона. А голову путника покрывала шапка, похожая на помесь тюбетейки с ночным горшком. Да и роста человек был странного — едва Попову по плечо. Некоторое время все присутствующие на дороге застыли, настороженно глядя друг на друга. По лицу неизвестного было видно, что он удивлен внешним видом друзей ничуть не меньше, чем они его появлением. Да что там удивлен! Человек был просто напуган. А когда Мурзик с сомнением в голосе коротко гавкнул, мужик просто подскочил на месте.