Вдруг резкое ощущение заставило его вздрогнуть — непередаваемо противное, словно у него откуда?то из глубины внутренностей выдернули зуб. Сначала Вольд просто возмутился этим событием, так бесцеремонно нарушившим его приятное времяпровождение. Затем он задумался, чем оно могло быть вызвано, и без труда определил единственно возможную причину.
Погиб кто?то из его соглядатаев. Бытие этого колдовского творения полностью поддерживалось каплей крови и каплей силы мага — а гибель этого творения вызывала ощущение вмешательства в его собственное тело и оставляла прореху, ранку на его собственной магической силе. Хотя Вольд прекрасно сознавал, что вред сам по себе невелик и что такие мелкие магические травмы быстро затягиваются естественным путем, он встревожился.
Он ничуть не хуже сознавал, что соглядатаи никогда не гибнут случайно. Никакое природное существо не станет на них охотиться, потому что чует их неестественную, не пригодную для питания сущность. Никакой случайный охотник не изловит и не подстрелит их, потому что они слишком разумны и хитры, чтобы стать его жертвами.
Соглядатая мог убить только другой маг, догадавшийся об его подлинной сущности. Напрашивался естественный вывод, что это сделал тот, за кем производилась слежка. Гибель соглядатая была еще небольшой бедой — было куда хуже, что слежка замечена. Но было бы хуже всего, если бы содержащаяся в соглядатае капля крови попала в руки того мага. По ней тот сумел бы не только определить, чье это создание, но и навредить его создателю. Вольд интуитивно ощущал, что этого пока не случилось, но на месте слежки оставались еще двое соглядатаев.
Вольд распахнул окно гостиной и вызвал Юки, намереваясь немедленно передать с ним другому оставшемуся соглядатаю приказ о прекращении слежки.
Но вестник не появился, и Вольд был вынужден признать, что погиб именно Юки, хотя вестник обычно держится поодаль и не подвергается такой опасности, как дневной и ночной соглядатаи. Это было еще досаднее, потому что заклинание не предусматривало возможности вызвать двух других соглядатаев без вестника.
Тем более было необходимо убрать их с места слежки, потому что без связи с хозяином они стали не только бесполезными, но и опасными. Но Вольд был слишком заметной в Асфасте фигурой, чтобы ползать между скалами под башней Могрифа, прячась от случайного взгляда Гестарта и разыскивая по расщелинам мышей и летучих мышей — потому что его дневной соглядатай был мышью, а ночной — летучей мышью.
Он находился еще не в такой крайности, чтобы заниматься этом самому. Это дело можно было поручить другому, и Вольд задумался — кому именно. Он не любил ненужной спешки и всегда тщательно обдумывал предстоящие дела, даже самые мелкие, не без оснований полагая, что в этом кроется секрет его успеха. Постоянных доверенных лиц он не имел, отводя на каждое дело определенный уровень доверия и выбирая исполнителя согласно этому уровню. Отзыв оставшихся соглядатаев предполагал высокий уровень доверия, поэтому количество возможных исполнителей мгновенно сократилось до ничтожной величины.
Сначала Вольд подумал о Къянте, которая пока жила в его особняке и после происшедшего с ней несчастного случая выглядела очень смирной. Не так давно он жалел, что когда?то подобрал и впустил к себе в дом эту девку — исключительно по недостатку опыта в этой области житейских отношений — и еще больше жалел, что выучил ее магии. Девка оказалась цепкой, как пиявка, и наглой, как портовая шлюха, которой она, собственно, и была до знакомства с ним. Выучившись от него кое?чему из магии и вообразив, что она стала могущественной колдуньей, Къянта стащила у него некоторые ценности и амулеты, словно у перепившего матроса, сдуру воспользовавшегося ее услугами, и переметнулась к Гестарту, но затем надула и того, тайно выудив из бумаг его учителя сведения о пещере сокровищ.
Однако, ее вылазка за сокровищами окончилась плачевно. Судя по рассказу Къянты, в пещере было установлено охранное колдовство класса трансформаций, и она попала под его действие. Затем ее случайно вытащили оттуда и расколдовали, но она по глупости накинулась на своих спасителей и не узнала подробностей своего спасения, которые могли бы пригодиться в будущем. Когда Гестарт отказался от нее, она не нашла ничего лучшего, кроме как вернуться сюда, и столько наговорила Вольду о сокровищах, что он не мог не заинтересоваться ее рассказом, даже если тот был сильно преувеличен. Пещера, безусловно, заслуживала посещения самим Вольдом.
Къянта согласилась рассказать ему, как попасть туда, поставив при этом условие, что он временно приютит ее, а затем выделит ей часть сокровищ, чтобы она могла купить себе дом в Асфасте. Эта девка наверняка надеялась, что он не вернется из пещеры, и рассчитывала присвоить его имущество, но Вольд не собирался доставлять ей эту радость. Он считал, что разумный риск допустим в любом деле, но никогда не забывал рассмотреть все возможные способы его снижения.
В данном случае риск состоял в том, что в пещере имелось некое заклинание трансформации. Зная природу и особенности заклинания, можно было бы снять его, но Вольд не видел никакой необходимости ни копаться в тонкостях заклинания, ни устранять его — любое заклинание трансформации можно было временно перенаправить на другой объект, безразлично, на какой. Поразмыслив над этим, он начал разработку разового амулета отражения трансформации. На изготовление постоянного амулета ушли бы годы, но Вольд на то и был практичным, чтобы подстраиваться под текущую необходимость, и имел обыкновение пользоваться разовыми амулетами. Он предпочитал десять раз изготовить амулет однократного действия, чем десять лет корпеть над постоянным.