Ки?и?скаль встал рядом с Зербинасом, дожидаясь, пока пиртский маг не сделает выбор. Хирро подошел к высокой ларе цвета старой ржавчины, оттенком напоминавшей его волосы, и остановился перед ней, а затем неуверенно поднял руку и провел ладонью по ее шее.
Зербинас не стал смотреть, как они договариваются. Он обернулся к Ки?и?скалю и спросил, что нужно делать для выхода в междумирье.
— Ты должен очень хотеть попасть туда, — сказал лар. — Маг, который слишком привязан к своему миру, никогда не найдет в себе достаточно огня, чтобы выйти за его пределы. Но ты, я вижу, не из таких, поэтому только сосредоточься на том, что тебе нужно выйти отсюда. Садись на меня и постарайся ощутить, что это наше общее желание. Понятно?
— Понятно. Но сначала нам нужно забрать свои вещи, они спрятаны неподалеку от селения демонов.
Зербинас подавил внезапную робость и вскочил на широкую спину лара. Хирро вскочил на рыжую кобылицу, остальные лары поднялись в воздух вслед за ними, но вскоре развернулись и помчались в другую сторону. Маги заехали за дорожными мешками и сторожившим их Чанком, а затем оба лара устремились в небо, унося на себе седоков.
Горячий, пропахший серой ветер засвистел в ушах. Танваланские пейзажи таяли внизу, превращаясь в причудливый черно?красный ковер, но Зербинас недолго глядел вниз. Все его внимание, все его стремление обратилось к огненно?багровому небу, в которое рвался Ки?и?скаль. Там был выход из этого тяжелого, ядовитого мира, там была свобода.
И небо вдруг распахнулось перед ним, превратившись из оранжево?красного в прозрачно?фиолетовое.
Зербинас с наслаждением выдохнул из груди остатки серной вони и втянул в себя вкусный, бодрящий воздух, одновременно и легкий, и плотный. Здесь были свои пейзажи, словно бы слепленные из кучевых облаков, здесь сияли свои светила, не знакомые Зербинасу. Но самое удивительное — здесь было необыкновенное чувство свободы и легкости, какого он никогда не испытывал, скитаясь по мирам. Ему казалось, что за его спиной выросли крылья, такие же мощные и размашистые, как у Ки?и?скаля.
— Да, — сказал ему лар, словно прочитав его мысли. — Именно за это чувство освобождения мы, скакуны, и объединяемся с седоками. Однажды испытав его, от него трудно отказаться.
— А почему для этого нужно объединяться? — задал Зербинас давно возникавший у него вопрос.
— Магии большинства волшебных существ присуща односторонность, магии гуманоидных рас — тоже. При объединении их энергий создается уравновешенность, позволяющая освободиться от притяжения миров, в которых они развились.
— Что значит — односторонность? — спросил Зербинас. — Это преобладание светлого или темного огня?
— Нет. Для некоторых заклинаний это имеет значение, но для выхода в междумирье это не важно. В данном случае важна звериная или гуманоидная особенность применения магии.
— То есть, для того, чтобы человек мог выйти в междумирье без помощи волшебного скакуна, он должен развить в себе звериные черты характера?
— Нет, здесь имеется в виду звериная интуитивность, непосредственность — в противоположность склонности гуманоидных рас к отвлеченному мышлению. Очень редко случается, что существа обладают уравновешенной магией и могут свободно разгуливать по междумирью — драконы, например.
— И я, — прощелкали на кнузи позади них.
Зербинас узнал голос Чанка и оглянулся. Там их догонял Хирро на своей ларе и с птероном на плече. Он широко улыбнулся и приветственно махнул рукой Зербинасу.
— Не знаю, что у меня получилось бы, но я увидел, как вы таете в воздухе, и приложил все усилия, чтобы не потерять вас из вида, — прокричал он, подъезжая. Это было отличительной особенностью пиртянина — в любых обстоятельствах не упускать из вида цель. — А куда нам ехать теперь? — спросил он, снова подтверждая эту особенность.
Конечно, обоим магам было кое?что известно о путешествиях по междумирью. Хотя бы то, что во всех крупных академиях есть специальный маяк для таких путешествий, а к нему заклинание, позволяющее определить направление на этот маяк. Или то, что в знакомый мир маг может добраться по памяти, удерживая внимание на каком?нибудь хорошо запомнившемся месте. Было известно, что упав в междумирье со скакуна, попадаешь в какой?нибудь мир, но до сих пор было неизвестно, как определить, в какой именно. И никто из них не знал, как попасть в незнакомый мир или на остров.
— Нам несложно это определить, потому что Зербинас хорошо знает своего друга, — ответил Ки?и?скаль. — Ему нужно как можно глубже сосредоточиться на внешности и характере своего друга, и я почувствую, в каком направлении лететь.
— А как он сам попал туда? — невольно возник у Зербинаса вопрос. — Это же незнакомое ему место.
— Скакун, узнавший про этот материк, случайно встретил одного из ларов и рассказал ему о грозящей катастрофе. Он сообщил лару, как отыскать материк в междумирье, а тот передал эти сведения Ги?и?рралю. Как известно, в реальности миры движутся вокруг своих светил, но в междумирье они неподвижны и жестко связаны системой каналов. Зато острова и материки, отделившиеся от своих миров, движутся около них по постоянной траектории, обусловленной размером острова и силой создавшего его заклинания. Эту траекторию можно вычислить и обнаружить по ней местоположение острова — некоторые маги умеют это делать, и седок этого скакуна, видимо, был одним из них.
Эту траекторию можно вычислить и обнаружить по ней местоположение острова — некоторые маги умеют это делать, и седок этого скакуна, видимо, был одним из них. Но гораздо легче попасть туда, когда там есть что?то знакомое, потому что мысль в междумирье обладает свойством притяжения к объекту, на который она направлена.
— Откуда тебе это известно, Ки?и?скаль? — спросил Зербинас.