Увидев Вольда, существо поднялось с камня и заполнило своим крупным телом узкий проход к каналу.
— Никто и никогда! — прорычало оно. — Никто недостойный не пройдет мимо меня к этому выходу!
Вольд удивился, потому что Къянта ничего не говорила ему об этом. Неужели она забыла сообщить ему, что путь в пещеру лежит через канал?
— Кто ты такой? — спросил он.
— Я могучий, грозный и беспощадный Крандебиут!
— Откуда ты здесь взялся?
— Я здесь всегда, от начала этого мира! Мой долг — не пропускать недостойных к этому выходу!
— А куда он ведет, этот выход?
Большое существо растерялось, но только на мгновение.
— Куда надо, туда и ведет, — ответило оно. — И вообще он ведет не «куда», а «откуда». Отсюда он ведет, о безмозглый ублюдок!
Сейчас было не время и не место спорить о том, кто из них двоих является безмозглым ублюдком. Вольд глянул на канал — наверное, это все?таки был путь в пещеру.
— А кого ты туда пропускаешь? — спросил он.
— Того, кто вынесет из пещеры мой подарок!
— Но я не вижу здесь никакой пещеры!
— Вот пещера. — Существо ткнуло толстой верхней конечностью в ближайшую стенку, и там появилось черное отверстие входа в пещеру. — Вынесешь подарок, и я выпущу тебя с этой земли.
Вольд начал понимать, что привратник охранял путь в канал, а посещение пещеры было необходимым условием пропуска. Значит, главным в пещере были не сокровища, а опасность, подстерегавшая случайных путешественников на пути к выходу. Ему стало понятным, почему Могриф, прилетевший сюда на скакуне и не связанный необходимостью идти в незнакомый канал, предпочел не рисковать. Но Вольд не был случайным путешественником, он знал об опасности и подготовился к ней, и ему был нужен не выход, а сокровища.
— Хорошо, я возьму подарок, — он шагнул к отверстию и исчез внутри.
Там он остановился у входа и окинул взглядом пещеру. Его глаза радостно заблестели — Къянта не обманула, здесь были горы сокровищ. Они светились сами, без малейшего намека на другие источники света, и Вольд мгновенно заподозрил, что все они являются результатом трансформы. Это, однако, могли заметить только самые сильные маги, а столичные ювелиры, несомненно, выложат за них сумму не хуже, чем за настоящие. В конце концов, какая разница, кем или чем они являлись когда?то, если сейчас это золотые изделия искусной выделки и уникальные драгоценности, способные привести в восхищение самых привередливых столичных богачек. Они имели свою цену, и, возможно, куда большую, чем их первоначальный материал.
Вольд, однако, не спешил набрасываться на сокровища. Где?то здесь была ловушка, и каждый его шаг мог оказаться последним. Он снова осмотрел пещеру, на этот раз магическим зрением, прощупывая стены, потолок и пол на наличие магических ловушек.
Ничего не было. Но в каждой мельчайшей частичке пещеры, в самом ее воздухе была такая насыщенность магией, что Вольд почувствовал мгновенную дурноту. Он невольно глянул назад — выход за его спиной исчез, там была глухая стена. Все это место было магическим творением и принадлежало к иной реальности.
Ловушкой была сама пещера. Но из нее можно было выйти — свидетельством этого были маги, побывавшие здесь и вынесшие отсюда вещицу, в которую превратилась Къянта. Вольд не считал себя ни дураком, ни растяпой, и он не видел причин не справиться с тем, что удалось другому магу.
Нужно было взять подарок — что ж, он возьмет его. Вольд подошел к сияющим кучам и стал рассматривать их, пока не решаясь прикоснуться к ним. Он определял на взгляд ценность золотых кубков с тончайшим орнаментом, расшитых золотом и драгоценностями поясов, заглядывал в призывно распахнутые ларцы, сверкающие россыпями ювелирных украшений. Хотя среди этого изобилия было немало вещей, рассчитанных на дурной и дешевый вкус, все равно здесь лежало немыслимое богатство.
Вольд наклонился к ларцам, прикидывая стоимость их содержимого, выбрал самый большой и ценный. Осторожно закрыл его и опустил в мешок.
Ничего.
Он взял еще один ларец, повторил с ним то же самое.
Опять ничего.
Осторожно, с оглядкой, он стал выбирать из куч лучшие вещи и наполнять ими мешок.
Ничего.
Постепенно он увлекся этим делом, охотничий азарт захватил его. Он с жадностью перебирал сокровища, выкидывал из мешка малоценные и заменял их более дорогими, копался в кучах, заглядывая под крупные вещи на случай, если туда попала какая?нибудь особенная ценность. Затем он начал выбраковывать тяжелые золотые изделия, меняя их на горсти драгоценных колец и ожерелий, потому что был ограничен весом, который мог поднять и унести с собой.
Вдруг на груди Вольда с треском взорвался разовый амулет отражения трансформации, прервав его в самом разгаре этого занятия. Вольд мгновенно опомнился и замер на месте. Грудь жгло как огнем, из оставленных осколками амулета царапин потекла кровь, проступившая сквозь рубашку.
Все, больше здесь нельзя было оставаться — но в мешке лежало уже достаточно сокровищ. Вольд начал подниматься с колен, и тут его взгляд упал на огромный предмет, невесть откуда появившийся прямо перед ним.
Если бы не размеры, это можно было бы назвать записной книжкой. Но она была величиной с садовую калитку, ее обложки были толстыми, как доски, а страницы напоминали плотный картон. Сообразив, что она стала такой в результате искаженного отражения на нее трансформации во время взрыва амулета, Вольд с усилием откинул ее обложку и увидел огромные, по кулаку, буквы. Он перевернул один лист, другой, читая записи, сделанные на самом обыкновенном алайни. Среди прочих непонятных заметок его внимание привлекла одна: