— Возможно, вы знаете малоизвестные рукописи? — спросила она смотрителя. — В академии говорили, что этим периодом истории интересовался Могриф Черный — вы, случайно, не помните, какие рукописи он читал?
— Как же, помню, — кивнул старик. — Он многое читал, но я все помню.
— Мне нужны такие рукописи, которые не читают другие маги — или, по крайней мере, очень редко спрашивают, — уточнила колдунья.
— Понимаю. — Смотритель окинул взглядом бесконечные полки библиотеки. — Я даже помню, какие книги читал Ринальф, хотя это было так давно — это моя работа, как я могу забыть? Большинство книг периода Великой Войны Магов известны ему, да и не только ему. Это переводы, к которым рано или поздно обращается каждый из выдающихся магов академии, чтобы побольше узнать о Древних Архимагах. В свое время Могриф перечитал их все, а затем попросил меня поискать, нет ли здесь забытых рукописей того периода. Я тогда две недели перебирал старые шкафы и все?таки нашел для него одну рукопись, но она не переведена. Это подлинник, написанный на языке мудрости.
— Но я не знаю языка мудрости, — огорчилась Раундала. — Может, вы переведете ее мне хотя бы вкратце, чтобы я пересказала содержание учителю, а он решил бы, насколько она ему подходит.
— Я тоже не знаю языка мудрости, — признался смотритель. — У меня не было таких учителей.
— Как же вы узнали, что рукопись относится к тому времени?
— На обложке стоит дата, по которой я догадался. Точно так же пишутся цифры и на асфрийском.
— Покажите ее мне.
Смотритель взял лестницу и приставил ее к дальнему стеллажу. Покопавшись на верхней полке, он вынул оттуда тонкую тетрадь в потрепанной обложке и подал колдунье. Раундала внимательно осмотрела ее, перелистала, затем снова взглянула на обложку, где между словами незнакомого языка стояла дата конечного периода Великой Войны Магов.
— Могриф что?нибудь говорил об этой рукописи? — спросила она.
— Нет, — покачал головой смотритель. — Он приходил сюда, пока не перевел ее всю, а затем перестал появляться здесь. Не знаю, нашел ли он то, что искал — в любом случае он понял, что здесь больше нечего искать.
Не знаю, нашел ли он то, что искал — в любом случае он понял, что здесь больше нечего искать.
Колдунья попросила у смотрителя перо и лист бумаги и тщательно скопировала надпись на обложке. Поблагодарив его и попросив не убирать рукопись далеко, она вернулась в особняк Ринальфа. Там она пошла в лабораторию и показала старому магу листок.
Ринальф вынул папку со списком имеющихся у него слов языка мудрости и начал сверять слова заголовка рукописи по списку, записывая рядом с ними переводы. Раундала сидела рядом и молча наблюдала за его работой, читая выходящие из под пера слова:
«Рассказ об ужасных и удивительных событиях 3?го дня 9?го месяца 315?го года Третьей эпохи, записанный очевидцем».
Поставив аккуратную точку, Ринальф поднял голову и встретил вопросительный взгляд колдуньи.
— Начальная дата известна, — напомнил он ей фразу из записок Могрифа. — Возможно, это мы и ищем.
— Теперь вы пойдете в библиотеку, учитель?
— Да, я переведу эту рукопись и на всякий случай сделаю себе ее копию.
В тот же день Ринальф захватил с собой папку со словарем и ушел в королевскую библиотеку. Вернулся он поздно вечером, когда приготовленный Анор ужин давно остыл. Хотя старый маг заметно устал, он уступил расспросам женщин и маленького Фэра, согласившись прочитать переведенное. После ужина все они расселись на диване в гостиной, и Ринальф начал читать:
«Это случилось два дня спустя после того, как ополчение Ханыги, заступника простого люда, великого борца против засилья магов — да продлятся бесконечно его дни — захватило академию Асфасты. Бои за академию были трудными и кровопролитными, хотя никто из ополченцев не ждал серьезного сопротивления, даже сам великий Ханыга. Остальные обиталища сторонников светлой магии были повержены, сами они укрылись в академии и были измучены прошлыми боями, поэтому всем казалось, что последний оплот магов будет взят малой кровью. Так бы и случилось, если бы темные, кто еще оставался в живых, не пришли в академию на помощь к светлым — да и кто мог бы предвидеть такое!
Они сражались отчаянно, но их осталось слишком мало, чтобы выстоять против непрерывного натиска ополченцев. Тогда ректор академии, архимагистр Илона по прозвищу Флейта, прозванная так за нежный голос, отдала остальным магам приказ покинуть Асфри. Все они наложили на себя заклинание невидимости, выбрались тайком из академии и ушли через городской портал, а ополченцы вошли в опустевшее здание.
Я тогда работал писцом в академии, но никогда не был магом, поэтому меня не стали преследовать. Через два дня после ее захвата ко мне пришли ополченцы великого Ханыги — да продлятся бесконечно его дни — и потребовали, чтобы я погрузил книги академии в корзины для публичного сожжения завтра утром. Конечно же, я не мог отказаться от такого предложения, и они немедленно препроводили меня в академию — прямо в домашних туфлях, но что такое простуженные ноги по сравнению с честью услужить великому Ханыге?
Книг было много, и я засиделся там допоздна, потому что мне не велели уходить, пока я не закончу работу. Поздно вечером на лестнице послышались шаги, а затем — звук открывающейся двери. Я подумал было, что это мои конвоиры пришли проверить мою работу, но, как оказалось, ошибся».