— Как?как? — опешила женщина. — Ее..бинас?
— Нет, пожалуйста, только не так! — расхохотался Зербинас.
— Но эти ужасные согласные в начале имени — они совершенно мне не даются. — Она с упреком глянула на него, словно он был виноват в этом. — Где это только язык такой бывает?!
— На Лирне. А тебя как зовут?
— Иллинайри. Это мое утреннее имя. После полудня зови меня Иллинэнди, а вечером — Иллинори.
— А ночью? — спросил Зербинас, машинально вычисливший закономерность. Женщина посмотрела на него так, словно он спросил нечто крайне неприличное.
— Ночным именем меня зовет только тот мужчина, который делит со мной постель, — ответила она.
— Я вовсе не имел в виду… — смутился он. — Но почему так много имен, неужели тебя нельзя звать просто…
— Зербинас!!! — перебил его на полуслове показавшийся в дверях кухни Хирро. — Только молчи, пожалуйста, и выслушай меня. Как удачно, что я вошел, а то бы ты сейчас назвал Анор основой ее ксатского имени, а это на Ксате считается тягчайшим оскорблением, которое смывается только кровью. Не трудись запоминать ее имена, потому что, помимо суточных, у ее имени есть еще сезонные и праздничные вариации, причем по ксатскому календарю. К нашему общему счастью, она не возражает, когда мы зовем ее Анор.
— Анор? — обрадовался Зербинас. — Какое замечательное прозвище — ведь на алайни так называют волшебную птичку, приносящую удачу.
— Да, и это прозвище появилось не на пустом месте, а потому, что все мероприятия с участием Анор всегда кончаются успехом. Анор, ну зачем ты сразу не сказала ему об этом?
— У него самого просто невозможное имя, я и подумала, что если он справляется со своим именем, то сумеет правильно называть и меня, — объяснила Анор. — Ты только послушай, как оно звучит!
Она сделала попытку произнести имя Зербинаса.
— Ну нет, только не так! — захохотал Хирро.
— Но я все равно никогда этого не выговорю, — категорически заявила она. — Хирро, а у него есть прозвище на алайни, которое можно выговорить?
— Нет, но мы в два счета придумаем. — Хирро предвкушающе улыбнулся и глянул на Зербинаса. — Ты не поверишь, Анор, этот парень голыми руками почти что задушил кера. Почему бы нам не назвать его Кером, а?
— Кер! — радостно воскликнула ксатская колдунья. — Это хорошо! Это прекрасно выговаривается! Кер, как жаль, что я не бывала у вас на Лирне — у вас такой оригинальный местный язык. Я бы потом целую неделю смеялась!
— Так за чем дело стало? — весело спросил Зербинас. — Спросим у Ринальфа, где на Асфри лирнский вход, и бывай у нас в мире, сколько угодно.
— Можно… — Анор на мгновение задумалась: — Но сначала ты научи меня вашему языку, хоть чуть?чуть — а ты, Хирро, пока вари кашу, я есть хочу.
— Она сунула ему в руки пакет с крупой. — Вот из этого пакета. Давай, Кер, учи меня!
— Так сразу? — опешил Зербинас. — Учиться новому языку — это же долго.
— Ничего подобного, — мотнула она головой. — Объясниться можно на любом языке, если умеешь на нем здороваться и ругаться. Поэтому ты научи меня одному хорошему приветствию и одному хорошему ругательству — мне всегда этого хватало, чтобы договориться с кем угодно. Давай начнем с приветствия — скажи мне, как у вас здороваются?
— Здравствуйте, — сказал ей Зербинас на лирнском общеконтинентальном.
— А что это означает?
— Это означает — желаю тебе здоровья.
Анор предприняла безнадежную попытку выговорить незнакомые созвучия.
— Нет, не получится, — сказала она. — Не найдется ли у вас приветствия попроще?
— Привет, — сказал Зербинас.
— А это что значит?
— Это значит — я рад тебя видеть.
Анор повторила слово несколько раз, пока не добилась удовлетворительного звучания.
— Это получается, — кивнула она. — Я потренируюсь и у меня будет совсем хорошо. Привет, привет — это пойдет. Теперь научи меня ругательству, только не какому?нибудь, а хорошему, крепкому.
После мгновенного замешательства Зербинас назвал одно из известных нецензурных выражений.
— Что это означает? — дотошно спросила Анор.
— Это… ну, женщину, у которой много мужчин.
— Какое же это ругательство? — удивленно взглянула на него колдунья. — Это же комплимент! Кроме того, оно применяется только к женщинам?
— Да.
— А мне нужно универсальное ругательство — я ведь не могу выучить много. Давай другое.
Поколебавшись, Зербинас назвал другое ругательство.
— А это что означает?
— Ну, что некая мать не является девственницей.
Анор недоверчиво уставилась на него.
— Как это мать может быть девственницей? Это не ругательство, а констатация факта. А чья мать имеется в виду — того, кто ругает, или того, кого ругают?
— Из контекста это неизвестно.
— Чушь какая?то. Нет, давай другое.
Зербинас подумал немного и назвал еще одно ругательство.
— А это что значит?
— Это значит — я тебя не уважаю и желаю тебе скорой смерти.
— Это пойдет, — одобрительно кивнула Анор. — Повтори?ка его еще раз!
— Чтоб ты сдох, — снова сказал Зербинас.
— Чтоб ты сдох! — повторила она вслед за ним, интуитивно придавая выражению правильную интонацию. — Чтоб ты сдох! Прекрасное ругательство, и как легко выговаривается! Теперь, Кер, я могу смело отправляться к вам на Лирн. Хирро, каша уже готова?