Но даже такой амулет требовал времени для изготовления, и Вольд пока был вынужден мириться с присутствием Къянты под его крышей.
Но даже такой амулет требовал времени для изготовления, и Вольд пока был вынужден мириться с присутствием Къянты под его крышей. Хотя она выглядела такой послушной, что не отказалась бы даже ловить мышей под башней Могрифа, Вольд опасался, что соблазн предать его окажется слишком велик для нее, и она отдаст его соглядатаев в руки Гестарта. Нет, Къянта не подходила для этого.
Единственным, кто соответствовал требуемому уровню доверия, был шаман, привезенный из недавней поездки. Хоть Вольд и распустил по Асфасте историю о трогательном спасении жизни своего нового помощника, на самом деле все обстояло не вполне так. На самом деле Вольд заглянул в одном из миров на кладбище местного полудикарского племени, надеясь поживиться ценностями, которые дикари имеют привычку оставлять в могилах знатных покойников, но не нашел ничего полезного, кроме этого шамана, которого привязали там умирать заживо за неудачное шаманство. Бедняга искренне считал, что понес заслуженное наказание, и когда Вольд отвязал его, решил, что дух?покровитель племени вместо смерти определил его в вечное услужение к этому пришельцу.
Но так ли уж важно, как обстояло дело, если Вольд не сомневался в преданности шамана?
Гораздо больше Вольд сомневался в уме шамана и его способности справиться с порученным делом. Это наивное дитя природы понятия не имело о таких ухищрениях, как шпионство и скрытность, и считало недостойным настоящего воина прятаться за кустами и кочками. По его представлениям, врага следовало встречать лицом к лицу, под грохот барабана и в полной боевой раскраске. Но по уровню доверия шаман был единственным подходящим исполнителем, и Вольд остановился на нем. Правда, пару дней нужно было потратить на подготовку — вдолбить шаману, что именно от него требуется, внушить, что этого хочет дух?покровитель и что враг недостоин встречи в открытом бою, и научить его заклинанию иллюзии, чтобы тот сумел хотя бы отчасти замаскировать свою экзотическую внешность.
Конечно, было рискованно оставлять соглядатаев еще несколько дней шнырять по башне Могрифа, но куда рискованнее было поручать их отзыв неподходящему или неподготовленному помощнику — и Вольд выбрал наименьший риск.
Балтазар и Дагон явились на Асфри через междумирье, применив наводящее заклинание на академический маяк. Они вышли из междумирья прямо над гроздью остроконечных башенок асфастской академии и помчались по воздуху к Ринальфу. Приземлив скакунов у ворот, оба мага провели их сквозь защитное поле, невидимой полусферой накрывающее дом и парк. Когда они шли по парковой дорожке к особняку, из беседки послышались радостные возгласы, и обе колдуньи выбежали оттуда навстречу.
— Ба?ал! Дагон!
— Анор, пташечка! Раундала! Дайте обнять вас, девочки! — Балтазар подхватил обеих в охапку. — А где учитель?
— Как всегда, в лаборатории.
— А Фэр?
— Фэр с ним.
— Как у вас дела, в порядке?
— Все прекрасно, вас ждем.
— А Хирро с Зербинасом?
— Еще не возвращались.
— А Могриф?
— Тоже не было. — Анор радостно сверкнула оранжевыми зубами. — Баал, а где же твой дракон?
— Да ну их, этих драконов — такие обжоры, — отмахнулся Балтазар. — Ты лучше посмотри, кто у меня есть! — указал он на Ракша, еще за воротами перекинувшегося в бескрылую форму.
— Ой, шерпанчик! Какой милый! — Анор присела рядом с Ракшем, чтобы почесать ему гривку. — Это твой любимец?
— Это мой скакун, — самодовольно объявил маг.
— Ты меня разыгрываешь?
— Нисколько.
— Как тебе не стыдно мучить животных! — возмутилась колдунья. — Ты же его раздавишь!
— Так уж и раздавлю, — еще самодовольнее ухмыльнулся Балтазар.
— Ты же его раздавишь!
— Так уж и раздавлю, — еще самодовольнее ухмыльнулся Балтазар. — Ракш, покажи им, какой ты бываешь — а вы, девочки, отойдите, отойдите немножко, а то места не хватит.
Колдуньи машинально попятились, и Ракш у них на глазах перекинулся в крылатую форму.
— Ой?ой, — остолбенело пробормотала Анор, глядя снизу вверх на черногривого крылатого льва высотой в полторы лошади. — Где ты такого достал, Баал?
— Это целая история, не хуже той, когда мы с Дагоном ездили пиво пить на Орфу, — интригующим тоном сообщил Балтазар. — Мы вам ее расскажем за обедом — кстати, нас сегодня будут кормить?
— Конечно! Идемте в дом!
Все пошли в особняк, включая Ракша. Если Тьо?Тин со своими острыми копытцами был вынужден оставаться в саду, то шерпан в бескрылой форме вполне мог сойти за комнатное животное. Там, на кухне, маги взялись за приготовление обеда по случаю благополучного возвращения двоих членов союза Скальфа из авантюрной поездки, а затем накрыли на стол в большой гостиной, повидавшей немало празднеств такого рода.
К началу обеда из лаборатории вышел Ринальф в сопровождении Фэра, и все принялись за еду, во время которой Балтазар с Дагоном рассказали остальным свои драконьи похождения.
— Теперь я понял, почему никто не держит драконов, — добавил в конце рассказа Балтазар. — Слишком много жрут.
После обеда он уселся на свой любимый двухместный диванчик, но на этот раз потеснился, освобождая место вспрыгнувшему рядом Ракшу. Тот свернулся в клубок под боком у мага, а Балтазар откинулся на жалобно заскрипевшую спинку диванчика и запустил здоровенную ладонь в буроватую гривку шерпана. Ринальф тем временем сходил в лабораторию за переводами и вручил их Дагону.