Обе весело и чуть устало рассмеялись.
— Дня на три-четыре чар этих хватит. Так что, подруга, если там быстрее не управишься, то возвращаться, возможно, тебе будет уже и некуда, — Селина налила себе ещё сока.
Верайль осторожно поинтересовалась — а что там ? И вообще, где это? Про другие миры много чего болтают — да вот, слишком малому из того верить можно. И доподлинно неизвестно, чему…
Сидящая ведьма посмотрела на прикрытые шёлковыми шторами окна, за которыми вечер уже готовился обратиться в ночь. Шевельнула губами, словно пробуя произнести некие слова и всё же не осмелившись, а затем поднялась. Несколько шагов, во время которых одна маркиза подхватила под ручку и подвела к высокому стрельчатому окну другую.
— Красиво? — повинуясь даже не приказу, а одному лишь смутному желанию, шёлк с еле слышным шелестом разошёлся в стороны-вверх.
В самом деле, садящееся слева солнце озаряло раскинувшийся по берегам бухты Ферри-Бэй нежным медным сиянием, сейчас так схожим с волосами ламии. А справа, там где небо уже приобрело изумительно-густую синеву, робко и неуверенно зажигались первые звёзды. Вот одна из них, совсем невысоко над морем, загорелась ярче других — с тем, чтобы через миг погаснуть, а затем разразиться ровным, ярким, периодически мигающим блеском.
То на восстановленном маяке уже посменно держали огонь мало-мальски сведущие в магии люди, гоблины или ламии.
Селина протянула вперёд руку, словно намереваясь потрогать всю эту картину — и Верайль непроизвольно вздрогнула. Её подруга точно так же не отбрасывала тени.
— Хорошо, что те магики не заметили? — хрипло засмеялась ведьма. — Сейчас на время все пришлые в этот мир такие…
И Верайль не нашла ничего иного, кроме как обнять ту за плечи, пользуясь своей чуть большей высотой. Так они долго и стояли, пока полыхающее в небе солнце не истратило на сегодня последние силы на вечернюю зарю — и в мир пришла ночь. Прохладная, ясная и загадочная. Прекрасная и чуть жутковатая одновременно.
— Что ж, пора? Не будем терять времени? — однако, Селина чуть качнула головой.
— Погоди. Не знаю, правда ли — одни легенды называют те места искажёнными мирами, другие и вовсе воплощёнными грёзами, — ведьма людского роду-племени зябко обхватила себя ладонями. — И вроде как они всего лишь отражение — как могло бы произойти, если бы что-то в прошлом пошло чуть иначе. И те отражения отбрасывают свои отражения, дробятся, наслаиваются. Всё возможно, и нет ничего невозможного.
Она посмотрела чуть вверх зеленоватыми огоньками ведьминских глаз и слабо улыбнулась.
— Ты справишься, подруга — да у тебя и выбора особого нет. Я бы сама пошла, да после сегодняшнего много сил потеряла… ещё долго восстанавливаться придётся.
Замок предупреждающе потеребил восприятие — и обе почти явственно увидали устало поднимающегося сюда по лестнице эльфа. Эндариэль имел вид на редкость измученный и одновременно довольный — однако не оттого Селина улыбнулась.
— Принеси мне Книгу, пожалуйста.
Ламия хоть и догадалась, что ей просто надо чуть поотсутствовать — ведь именно сейчас остроухого целителя пришпилят к стене истиной, словно бабочку булавкой естествоиспытателя — но чуть улыбнулась деликатности подруги и лёгкой рысью понеслась в задние покои…
— Ну что, Эндариэль — хочешь услышать свой приговор? — целитель хоть и вкалывал почти весь день как галерный раб, но заверил, что завтра трое ныряльщиков проснутся не только без увечий, но даже и шрамов.
Эльф остановился в шаге от скамьи у боковой стены, где имел обыкновение отсиживаться возле растущей в кадушке обыкновенной южной сосны, добродушно перешёптываясь с вот-вот разродящейся совой.
— Не нравится мне заранее этот тон, не иначе как зарежут или в масле живьём сварят, — устало признал он. Но всё же уселся, привычно загородив лицо широким кольцом золотистого сияния — дабы не шибало окружающим от одних только отзвуков мощной целительской магии.
Селина мягко улыбнулась. Какими же простодушными бывают эти мужчины! Как часто они силой мысли и доводами разума проникают чуть ли не в самые глубины помыслов богов — и в то же время не замечают очевидного, буквально у себя под носом…
— В одном красивом графстве людей, много лет назад жила молодая и глупая ведьма. Однажды, в тот час когда луна вдосталь напитывает стоячую воду своим серебром и приходит пора собирать это богатство, девчонка не пошла на привычную работу. Отчаяние охватило её — окружающая людская злоба и зависть тогда едва не довели дурёху до крайности. Но вышло так, что в ту ночь постучался в её дверь один возвращающийся из горных долин бесконечно усталый эльф…
Эндариэль слушал насупленно, недоверчиво. Не раз и не два губы его вздрагивали, словно он собирался возразить или опровергнуть слишком уж вольно толкуемые ведьмой давние события — но каждый раз любопытство или что-то иное сдерживало его.
И когда Селина закончила свой грустный рассказ об уходящем в утренний туман златоволосом красавце и задумчиво провожающей его на крыльце молодой ведьме, целитель едва не упал со своей скамьи.
— Слишком уж ты много о той ночи знаешь, — он всё же нашёл в себе силы поднять голову, жаждая и страшась дальнейшего одновременно.