Да уж — точно имелось в его крови немного эльфийской! Говорят, только те умеют так, мирно уживаться с силами природы. Быть их частью — составной, нераздельной. Потому и так мало было среди остроухого племени перворождённых сильным волшебников помимо целителей, мастеров природы и леса. Ведь немыслимо, чтобы правая рука вдруг принялась командовать левой, ногами и всем телом заодно? Нет, в мире и согласии… и получалось у этих эльфов на диво неплохо.
Кизим отчётливо насторожился — уж больно непонятными показались ему некие действия соперника. Огонь его сущности вспыхнул просто неудержимо, когда Валлентайн последний раз окинул мысленным взором свою диспозицию и подал знак — я готов…
— Да уж, ты всё-таки посильнее огненного барлога, — он кашлял, выхаркивая из обожжённых лёгких какие-то ошметья пополам с дымом и никак не мог заставить себя встать на ноги.
Огонь его сущности вспыхнул просто неудержимо, когда Валлентайн последний раз окинул мысленным взором свою диспозицию и подал знак — я готов…
— Да уж, ты всё-таки посильнее огненного барлога, — он кашлял, выхаркивая из обожжённых лёгких какие-то ошметья пополам с дымом и никак не мог заставить себя встать на ноги.
По сторонам смотреть и вовсе не хотелось. Хотя молодой некромант и не проводил обряда жертвоприношения — тогда от Кизима уже даже и мокрого места не осталось бы — но и вытянутой из окружающего мира силы хватило с лихвой.
Шагов на пятьсот вокруг сблизившихся волшебников всё оказалось выжжено дотла. Даже то, что гореть не могло в принципе, обратилось в местами рыхлую, местами стекловидную корку мерзкого даже на вид шлака. Зато ещё дальше, откуда оба безотчётно иногда черпали толики энергии дабы спешно залатать дыры в обороне или пробитой противником ауре, мороз пробирал нешуточный.
Чёрные тучи спешили сюда отовсюду, медленно и величаво вращаясь в невидимом водовороте воздушный масс. Плыли, влекомые озабоченными духами эфира, полубогами — а возможно даже и самими бессмертными — дабы хоть как-то скомпенсировать столь гигантские потери тепла в этом месте. Изливались дождём, полоскали сверху струями, стараясь выравнять чудовищные перепады температур… но почти бесполезно истаивало их тяжёлое, свинцовое и такое солидное на вид брюхо — всё сгорало в горниле битвы…
— А что, приходилось с барлогами хлестаться? — Кизим прекратил досаждать противнику огненным ливнем, прожигавшим редкими каплями насквозь даже корку почерневшего шлака, и мрачно потёр обожжённое плечо.
Самое что обидное — обожжённое скорее всего своим собственным заклинанием. Стоило признать, манера поединка чернокнижника привела его в недоумение и восторг одновременно. Никаких мощных и столь впечатляющих штучек, никаких толп скелетов или зомби, над которыми реяли сонмы призраков и толпы летучих демонов. Просто, один не очень сильный но весьма увёртливый магик бился впереди терпеливо дожидающегося за его спиной войска… а принцип отзеркаливания в его исполнении хорош. Даже изумителен.
Но вот отчего всё сильнее хмурился Кизим, так это была стена постепенно выраставшей едва не до небес силы за плечами чернокнижника. Да, тот проигрывал почти по всем статьям, ежеминутно уходя на волосок от полного поражения — но всё же, уходил. Пусть обгоревшим, с дёргающимся от боли телом, каждой частью молящим о пощаде — однако уворачивался. А мрачная и совсем непонятная сила так и стояла нетронутой, дожидалась своего часа… в то время как он, Кизим, согласно всем не раз проверенным и испытанным в боях принципам обрушился на противника всю своею силой.
Не распыляться, не отвлекаться на другие направления — бить настолько сильно и сосредоточенно, чтобы не оставлять противнику никаких шансов! Уж многие поколения боевых магов кровью и собственной смертью проверили, доказали иные весьма здравые принципы…
Однако, здесь это не работало. Да, некоторый урон чернокнижнику нанести удалось — вон как отхаркивается тускло-багровыми ошметьями. Правда, и самому магу огня словно кто двинул под вздох массивным, тяжёлым как ледяная гора кулаком. Стоило признать, эдакая манера поединка выворачивать наизнанку магические построения соперника и либо разрушать их, либо обращать против самого пославшего заклятье — к такому Кизим был не совсем готов.
— Вертись-вертись, угорь на сковородке — хоть один раз, но ты всё-таки ошибёшься, — мрачно констатировал маг огня и тоже не без труда поднялся на ноги.
Вернее, попытался подняться — ноги по колено оказались словно залиты в выжженную до звона поверхность холма. Плотно, не трепыхнуться — сапоги словно сжали мягкие и в тоже время неумолимые лапы.
Правда, они же принесли ногам приятное холодное облегчение. Но вырваться Кизим не видел никакой возможности — не просить же у соперника лопату? Хотя, тут скорее потребовалась бы кирка или даже долото…
На миг даже мелькнула шальная мысль — Дей незаметно вернулся и втихомолку пособил чернокнижнику. Но маг огня брезгливо отбросил её и всё же выпрямился на словно залитых в прохладный свинец ногах.
— Теперь я хочу посмотреть, насколько вёрток ты, — Валлентайн наконец обнаружил, что вдобавок к магическому зрению он может видеть ещё и одним глазом. Хоть и царапало тот остатками обуглившегося века, едко и до слёз жгло жарким дымом — но всё же он разглядел как неспешно двигающаяся по подземным порам вода таки добралась до носителя исконно враждебной стихии и цепко ухватила того для начала за ноги.