Валлентайн поднял голову вверх. До полудня, когда рассеется бабулино чародейство, оставалось примерно часа полтора времени — вполне достаточно для задуманного. А если не выйдет, многое из прежнего тогда уже не будет иметь ровным счётом никакого значения…
Встречные солдаты пялились весьма почтительно и не разбегались лишь оттого, что и бежать-то, собственно, оказывалось некуда. Уж маячащие в тылу мелкие отряды кавалерии и грациозных ламий хоть и не представляли для армии особой угрозы, но удирающих одиночек прищучат враз.
— Покормите его, — благодушно бросил Валлентайн, наконец слезая с горячей собачьей спины у подножия придорожного холма, где раскинулась яркая командирска палатка, а в тени клёнов как раз кстати трое магиков проводили совещание с армейскими чинами.
Вспотевший посто до неприличия пехотный полковник осторожно поинтересовался — а чем же питается эта адская зверюга?
— Да пару-тройку солдат нерадивых скормите ему, не жадничайте, — благодушно отозвался Валлентайн и с приличествующей его положению важностью проследовал вперёд, не обращая на изумлённого вояку никакого внимания.
— Обойдётся, не кормите тварь! — отозвался с вершины холма озабоченный чем-то Хорхе — уж он-то знал, что трёхглавый пёс может ничем не питаться годами.
— Приветствую вас, господа… дамы и господа, — поправился Валлентайн, заприметив в толпе офицеров нескольких скупо одетых по такой жаре амазонок, а также пару приятно-округлых гномелл среди их бородатых соплеменников.
Ответные приветствия оказались хоть и столь же вежливыми — но куда менее искренними. Почти сразу выяснилось, что настроены осаждающие решительно — разрушить и выжечь гнездо чернокнижника дотла, сил и средств для того хватало. Особо озаботиться изничтожением самог о чернокнижника, а также его злокозненной бабки-ведьмы.
— Ну что ж, намерения серьёзны и вполне понятны, — Валлентайн кивнул и задумчиво повертел в ладонях чёрный посох, от одного только близкого присутствия которого отчётливо бурчало в животах у ближних к нему людей. А нескольких представителей и представительниц эльфийского народа вообще пришлось отправить… вернее, отвести и даже отнести к лекарям дабы привести в чувство.
— А теперь послушайте сюда, — он встал наконец с ящика из-под стрел, предоставленного ему в качестве сиденья, расправил крытые столь эффектным плащом плечи. И его слегка усиленный безобидным заклинанием голос разлетелся далеко вокруг.
— Вы перешли дорогу чёрному магу, пошли на меня войной — и я не вижу причины щадить вас.
— Вы перешли дорогу чёрному магу, пошли на меня войной — и я не вижу причины щадить вас. Но меня нынче очень, очень хорошо упросили дать вам шанс… — он чуть склонил голову как бы в скорбном задумьи, и продолжил лишь несколько ударов сердца спустя. — Ровно через пять минут я уничтожу все ваши укрепления, передний край — вместе с припасами, гномьими катапультами и осадными машинами. Кто хочет жить, удирайте.
Спустя пару мгновений на поцарапанном и выкрашенном в защитный цвет ящике остались лишь песочные часы, и взгляды многих сотен глаз не сразу оказались в силах оторваться от сияющей на солнце стеклянной безделицы с пригоршней песка внутри. А отсюда, в обе стороны по дуге осаждающих войск уже мчались две волны тревожно взметающихся голосов — уж слово чёрного мага не шутка…
Когда Кизим, прикрыв от света глаза ладонью, всмотрелся в пикирующую со стороны солнца огромную тень — нет, земля не ушла из-под ног опытного волшебника, как обычно пишут о том никогда не бывавшие на переднем крае борзописцы. Нет, маг огня просто понял в тот миг, что битва проиграна. С холодеющим сердцем он внезапно настолько остро почувствовал и осознал бренность своих тела и души, словно вдруг проснулся от сладкой и беззаботной дрёмы.
— Не думал, что на свете бывают живые драконы, — невесело признал он, кое-как удерживая голос в ноте от совсем уж истерического воя. — А что в подчинении чернокнижника, и подавно.
Хорхе и Дей стояли рядом, и от них отчётливо исходила рябая дрожь боевого азарта со страхом пополам. Ведь на драконов не действует магия кроме их собственной — да и чернокнижник если пошепчет чего сверху, прямо в беззащитно суетящуюся под ним армию, то и впрямь на рынке потом скелеты подешевеют…
— Что делать? — порывистый Хорхе судорожно смахнул стекающий на глаза пот.
Кизим ещё раз прислушался к доносящемуся трепету магического эфира оттуда, где дракон плюнул огнём, и в полнеба поднялось ослепительное даже в знойный полдень пламя. Против этого лично он бессилен…
— Ого! Это что-то новенькое! — Дей тоже пристально смотрел в ту сторону, и стоило признать, что очередная вспышка заставила испуганно присесть всех троих.
Это оказалось нечто настолько уж чужеродное, настолько сильно полыхала сама земля и даже натасканные солдатами на укрепления камни, что опытные волшебники поневоле попятились.
— Да уж, что-то особое чернокнижник таки разузнал в искажённых мирах, — невесело признал Кизим — это ярко-жёлтое, почти бездымное пламя очень ему не понравилось.
Но когда из полосы огня и дыма начали вырастать светящиеся фигуры неистовых и неукротимых в бою огненных демонов, охрипший Хорхе предразнил сам себя: