Его тревога передалась и друзьям — Хорхе на своём гнедом жеребце всё время что-то чудил с ветрами и даже зачем-то тащил за собой в небе пару грозовых туч. Зато Дей периодически спрыгивал с коня, и тогда любопытно снующие по земле тени шарахались прочь, когда маг земли привычно проделывал свои непонятные действия. От приложенных к обочине ладоней волшебника во все стороны разбегалась отчётливо видимая рябь. Замшелые валуны дрожали и потрескивали с противным визгом — но все же и солидному магику с бакенбардами не удалось обнаружить ровным счётом ничего.
— Ни за что не поверю, что нам дадут подойти к городу просто так — но где и во что мы вляпались, никак не могу сообразить, — мрачно признал он.
Дей хмуро некоторое время раздумывал, а потом достал трубку. Пальцы его неспешно проделывали привычные и даже чуть успокаивающие действия. И лишь когда Кизим, на всякий случай накопивший в себе столько огня, что уже и одежда едва не дымилась, ткнул пальцем и поджёг табак, маг земли благодарно кивнул.
— Вообще, принимать бой на чужой территории это дело неблагодарное, — заметил он и пыхнул к знойному небу струйкой дыма. — Зато здешние наверняка ждут не дождутся, когда смогут обрушить на нас свои сюрпризы…
Он отвлёкся на зрелище попавшейся навстречу пухлощёкой гоблинши на телеге, которую обступили гогочущие солдаты. Та со вполне знакомыми интонациями базарной торговки вопила, что везёт на ярмарку копчёное и солёное сало, да три сотни яиц от рябых несушек — а всяким-пришлым до того дела нет.
— А ну отстаньте, злыдни! — возопила она и уже на полном серьёзе схватилась за кнут. — Панове магики, у вас тут армия или банда мародёров? Почто честную торговку забижаете? У меня патент выправлен, всё честь-по-чести, и даже таки подати уплочены!
Она с таким упоением вопила и терзала слух, тыкая в жаркий воздух испещрёнными пометками и печатями грамотами да свитками, что Дей не выдержал первым и рыкнул в ту сторону.
— Да оставьте вы эту дурищу! Уже в ушах звенит…
Гоблинша благодарственно изобразила в сторону магиков просто кошмарный по исполнению книксен, а потом важно расправила юбки да вновь с довольной рожицей расселась на передке источающей ароматные флюиды телеги. Отдуваясь и утираясь рукавом вышитой белой сорочки, хозяйка победно усмехнулась солдатам со своей высоты да прошлась кнутом по равнодушно задремавшим было на солнцепёке круторогим буйволам.
— Цобе! А ну, пошли, болезные!
Быки некоторое время очумело пялились на пыльную и позвякивающую железом солдатню — это что ещё за диво? — но постепенно сообразив, что грязные человеки нежевабельны и даже невкусны, снова потянули телегу с гоблиншей.
Иногда попадались и совсем другие процесии — когда пара-тройка равнодушно тарахтящих костями скелетов тянули совершенно неподъёмный воз или тяжёлую телегу со строительным камнем. Поначалу армейские шарахались от такой гадости — а Хорхе даже втихомолку пальнул чем-то зловредным. Но костяки лишь с хрустом почесались под своими белыми, столь похожими на саваны одеждами, и продолжали свою работу как ни в чём ни бывало.
Запомнился ещё старый моряк на развилке у корчмы, где дорога расходилась в другие стороны. Важный, импозантный и как бы не совсем трезвый, он так и не соизволил вынуть изо рта кое-как чадящую трубку — облокотившись на перила покосившегося крыльца, он важно обозрел тянущееся по дороге огромное войско и снующие по сторонам дозоры.
Лишь сплюнул в пыль да неодобрительно покачал головой.
Стоит заметить, что посовещавшиеся волшебники решили местных и в самом деле не обижать. Потому получившие соответствующие распоряжение армейские чины хоть и отнеслись неодобрительно к эдаким приказам, но осмелиться не ослушались. В самом деле, этот мир не чета нашему — то-то гоблинов и прочей швали больше чем людей. А уж когда прямо из каких-то пыльных кустов прямо на передовой отряд вывалилась ошарашенная при виде армии ламия, все замерли от непередаваемой смеси восторга и отвращения.
Надо же, прямо тебе живая демоница! И до чего ведь красивая, зараза…
— Командира авангарда ко мне! — завопила бесовка и вполне недурственно отсалютовала копьём…
Рыжий усатый капитан кирасир потел под своим железом и старался не совсем уж в открытую пялиться на вызывающе аппетитные прелести девицы. Стоило признать, получалось у него это просто из рук вон плохо — но ламия непринуждённо вылила на голову ему ковшик ледяной воды и заметила, что она ещё из младших и самых, так сказать, слабо прошибающих.
— Ага, вон и госпожи! — воскликнула смазливая чертовка, которую разум просто отказывался признавать опасностью даже несмотря на вполне боевое копьё, с которым ламия управлялась весьма ловко.
Госпожами оказались ещё две дамочки — одна выряженная в пух и прах девица верхом, чувствующая себя вполне комфортно даже на такой жаре, а вторая медно-рыжая ламия такой силы, что капитан старательно отводил глаза. Вот уж, такая лишь пальчиком поманит, и пропал, будь ты хоть кто…
Человеческого рода-племени девица при ближайшем рассмотрении оказалась ведьмой, как и её странным образом названная сестрой подруга-ламия. Если женщина предъявила на пальце сияющий неземным блеском дворянский перстень, то четвероногая очаровательная бесовка щеголяла в лёгкой короне маркизов — и сияла, что твой новенький золотой.