Ибо у ступеней крыльца главной башни — донжона — беззастенчиво дрых некий здоровенный и жуткий зверюга. С виду это безобразие, вообще-то, больше всего походило на обычного пса.
Только собаки не бывают размером с хорошего деревенского быка — да и трёх голов у них что-то в природе не наблюдается.
На всякий случай волшебник проверил — не слетели ли с него несколько не самых слабых защитных заклинаний — и нехотя отказался от мысли взяться за оружие или кое-какие хитрые магические трюки. Хозяин не убивает дворового пса за нерадивость или промашку. Но проучить немного тоже следовало бы.
Он осмотрелся, и едва нашёл взглядом две латные рукавицы от обретающегося неподалёку скелета, как Жулик уже тащил их Господину, поджав от страха хвостяру. Тщательно и осторожно волшебник напитал их до предела магией — да не простой. Теперь такими можно и утёсы гранитные в пыль крошить…
Правда, диковинный пёс в пыль не разлетелся. Вертелся юлой, всё порывался цапнуть какой-нибудь вполне крокодильего размера пастью, истекающей огненными брызгами. Однако и Валлентайн прекрасно знал, чего добивался — зря, что ли, прилежно и кропотливо зубрил описание «всяких диавольских тварей»? Трёхголовые псы, между прочим, ещё далеко не самые мерзкие из имеющихся там красочно описанных и ещё более красочно нарисованных. У этих мозгов и соображения даже на чайную ложечку не наберётся. Понимают только силу и признают в качестве власти опять же, только силу.
— Да заткнись же ты, сволочь, — псина завывал так, что даже у мертвяков, небось, заходили напрочь отсутствующие печёнки-селезёнки.
А волшебник скупо, расчётливо мордовал полыхающими Силой рукавицами свою жертву, иногда не забывая поддать сапогом — напрасно, что ли, сообразил нацепить серебряные рыцарские шпоры? Иногда пёс успевал цапнуть сразу двумя пастями с разных сторон, и тогда по всему телу словно прокатывалась обжигающая болью волна. Прокатывалась, на миг сводя всё судорогой нестерпимого мучения — а на плиты двора брызгал то ли огонь, то ли полыхающая алой яростью горячая и мятежная человеческая кровь.
Однако, в конце концов трёхголовому зверюге надоело, что его так бесцеремонно и больно пинают. С глухим рычанием он отпрянул, с ненавистью и сомнением глядя полыхающими разрезами глаз.
— Ну, проснулся? — поинтересовался волшебник с неуёмным любопытством.
А затем, подумав, снял левую рукавицу — и протянул кисть вперёд. Чёрный зверь, великолепный в своей неукрощённой ярости, с шумом принюхался издали. Неуверенно засопел, взвизгнул какой-то из голов. На всякий случай хрипло и сдавленно гавкнув, пёс осторожно и недоверчиво шагнул поближе.
Блестящий, чёрный и совсем по-собачьи холодный нос осторожно принюхался, на миг прикоснулся и обжёг кожу адским холодом — но взмыленный волшебник терпел. Быть того не может, чтоб демон не распознал чёрного мага.
И действительно — все три здоровенные башки глухо взвыли, задрав глотки к косо ощерившейся луне, что любопытно заглядывала через зубчатую стену. Здоровенный лоснящийся хвост тут же заходил из стороны в сторону помелом, а сам зверь неожиданно шлёпнулся наземь — аж загудели массивные каменные плиты. Перевернувшись на спину, трёхголовый восторженно затеребил толстенными мощными лапами и взвизгнул, когда новый хозяин показал, что не гневается, и даже в порыве щедрости почесал доверчиво подставленное брюхо с оказавшейся мягкой и густой шерстью.
— Ну вот, а то совсем службу забыл, — Валлентайн довольно улыбнулся.
Подкупить или сманить эдакого пса почиталось делом безнадёжным. А воевать с таким сторожем дело дохлое — ты ему голову или лапу даже если и срубишь, а она тут же заново отрастает… да и оружие подходящее заморишься искать…
Жулик трясся как осиновый лист, когда волшебник разрешил чёрному диковинному питомцу обнюхать своего слугу. Однако трёхголовый пёс презрительно фыркнул, обнюхав перепуганного демона, а потом словно щенок снова радостно запрыгал вокруг хозяина, обдавая его жарким дыханием.
Однако трёхголовый пёс презрительно фыркнул, обнюхав перепуганного демона, а потом словно щенок снова радостно запрыгал вокруг хозяина, обдавая его жарким дыханием.
— Ладно, ладно, — Валлентайн одобрительно потрепал мощный чёрный загривок, успокаивая пса, и тот ещё долго не сводил с этого человека преданного взгляда трёх пар светящихся глаз.
— С чего лучше начать? — обратился волшебник к почтительно замершему Жулику. Тот стоял и таращился с видом более чем уважительным — коль эдакая псина признала, тут уж всякие сомнения отпадают, право…
Демон озадаченно почесал себе спину остриями трезубца и озадаченно пробормотал — дескать, коль Повелитель соизволил почтить скромного раба вопросом…
— Без лишних велеречий, — прервал эти словоизлияния Валлентайн и, подумав, стимулировал понятливость Жулика крохотной долей магии.
Ну, это по его меркам крохотной — а демон засиял словно новенький золотой, и тут же совершенно нормальным рокочущим голосом ответил в том духе, что лучше всего пройти прямо в тронную залу. Совет показался волшебнику хорош. Поскольку пёс рыкнул средней головой на левую и понятливо остался на крыльце, то человек и демон без церемоний отворили мощную дверь и вошли в полутёмное здание.