Сцена, когда мы, грязные, небритые и с бандитскими рожами сквозь бронированную дверь вламываемся в кабинет начальника отряда, описанию просто не поддаётся. В принципе. Отвисшие челюсти, вскинутые навстречу стволы — всё в ассортименте. И всё же, обошлось — вон, полкан уже обнимает Гоблина как родного сына. А Лёха лупит их обоих по спинам и орёт благим матом так, что безлико-служебная люстра на потолке отзывается тоненьким звоном.
— Ладно, полковник, получил своих архаровцев обратно? Плесни им грамм по двести — и уж вестимо, не минералки. А нам с Чайкой ещё надо к особистам завернуть.
Все настолько ошарашены вернувшимися с того света двумя парнями, что даже не успевают или попросту забывают поинтересоваться — а кто же мы такие, и вообще, и в частности. Потому мы с эльфкой быстренько вываливаемся в коридор и тут же уходим в боковое, очень кстати полутёмное ответвление…
Всё, ребятушки-спецназушки. Плевать, что на самом деле ваши исколотые транквилизаторами тела сейчас валяются в психушке. Плевать. Завтра вы проснётесь абсолютно здоровыми и чертовски голодными. На радостях пару раз нагнёте нестарую ещё санитарку — к её тайной радости. А дальше, после осмотра у получившего соответствующий звоночек главврача в погонах, спокойно разъедетесь по домам. Наконец-то снимете опостылевшую крапчатую форму.
И потом останется у вас в памяти лишь… да, хреново было там , очень хреново — а потому вспоминать совершенно неохота. Пусть оно забудется.
Навсегда.
Часть седьмая
Гарри в новеньком зелёном сюртучке с золочёными пуговками сиял, что новая монета. Ещё бы — их сиятельства не только остались довольны его работой, но ещё и подсказали несколько новых идей. Вдобавок ко всему, назначили поставщиком кухонь и кладовых их высочеств, и от щедрот душевных до конца года даже ослобонили от податей. Вот будет о чём рассказать супружнице!
Вообще-то, маленький содержатель постоялого двора и недавно отстроенной пивоварни приходил на поклон к госпожам совсем по другому вопросу. Его младшая дочь Джейн чем-то приглянулась хозяйкам, и они забрали её к себе в замок. Само по себе оно вроде и не плохо — да ведь девчонку надобно держать в строгости, да по хозяйству приучать. Десятый год уже, а малышка тихоня, всё цветочки собирает да какие-то песенки непонятные поёт. Бывало, как глянет своими глазищами в пол-лица, а в них, кажется, весь мир отражается, ажно смеяться от радости хочется.
Вот и пришёл папаша полюбопытствовать — благо народ в городе присмотрелся к их светлостям. Магички каких поискать, то дело завсегда нужное. Хозяюшки обе, что человековская ведьма, что легконогая ламия — то уже совсем хорошо. А вот что душою не чёрствые да при том соображением не обижены, про то народ приглядывался долгонько. Ведь как бывало-то у соседей — вроде и ликом пригож, и манеры все благородные — а мерзота такая, что не приведи морские боги!
Так вот, у Джейн, оказывается, дар магиц-кий нашли. К травкам всяким, да целительству, да к ведовсву тайному. И как объяснила озадаченно почёсывающему полысевшую макушку гоблину четвероногая маркиза, учить девчонку Мастерству надо — потом и городу польза будет, и родителям почёт да уважение.
И как объяснила озадаченно почёсывающему полысевшую макушку гоблину четвероногая маркиза, учить девчонку Мастерству надо — потом и городу польза будет, и родителям почёт да уважение.
«А ведь, и деньгу неслабую целители зашибают» — сообразил вовсе не малость ошарашенный известием зеленокожий коротышка, и уже куда веселее запрыгал вниз по ступеням. На крыльце он досадливо отпихнул морду шумно принюхавшегося к нему трёхголового псины и огляделся.
Две здоровенные вазы чёрного гранита, больше похожие размерами и формой на бродильные чаны пивоваров, уже оказались углублены в землю по обе стороны от входа в донжон, а в ворота заезжали телеги с чернозёмом. Ну что ж, рассадить тут всякую зелень, оно дело неплохое. Гоблин и сам любил, когда заботливо обихаживаемые супружницей всякие там душистые горошки вились по дому. Да и преобразившийся постоялый двор, который отныне блистал чистотой, негадано-неждано стал приносить вдвое больший доход.
Прищурившись Гарри поглядел, как работные люди быстро принялись засыпать вазы землёй. Да не просто так — первый слой, самый нижний, черепки да камушки мелкие, потом песочек с гравием, потом песочек с землёй. И только верхнюю половину они насыпали и утрамбовали жирным, духмяным чернозёмом. Прямо тебе слоистый торт с заварным кремом и орехами…
Гоблин мимолётно завязал на память узелок про торт и, ловко лавируя меж телег да снующих рабочих, бодро помчался к воротам. Помахал рукой дежурящей тут огненной девице. Тоже страсть несусветняя, прости боги — Гарри украдкой сотворил над собою отгоняющий Свет знак. Когда лес под пахоту или сенокос расчищают, самая тяжкая работа это пни корчевать. Так их сиятельство Селина только ручкой повелительно махнули — огненные демоницы выжгли пеньки вглубь до мелких корешков. Одним махом, только дымок пшикнул. А потом над освобождённым полем хороводы водили, да с песнею. Хоть и красиво, да стра-ашно…