Глядишь, сейчас и сгодился бы… уж иные, проверенные временем истины куда вернее новомодных и подчас выглядящими весьма эффектно задумок…
Колокол в голове наконец утих. То просто Замок обиделся, что в его Круг Силы стукнули такой гадостью, — запоздало сообразил однокий человек, грустно шагая по месту одного из своих величайших триумфов и вертя в руках посох.
Да, кажется, здесь… чёрное дерево бестрепетно и властно ударило в пустыню под ногами. Разлетелись брызги остатков старой магии, пошли волнами и раздались в стороны напластования позднейших, невесть зачем принесённых сюда ветрами и брошенных заклинаний.
Песок и камешки со скрежетом поползли из-под ног. И через несколько мгновений Валлентайн воочию увидел страшную, обожжённую корку шлака, занесённую за годы верхним слоем.
— Словно как в тот раз, — он пристально посмотрел вниз.
Прямо между носков запылённых сапог виднелся наполовину впечённый в этот уродливый гигантский шрам круглый камень. Небольшой, чёрный круг, выточенный в незапамятные времена искусными и могучими рабами из первозданного мрака — ни огонь битвы, ни время оказались не в силах его уничтожить.
— Да уж, помыслы богов не сразу доходят до простых смертных, — молодой волшебник присел, не решаясь коснуться находки рукой.
Дуул'Зерот — что бы это ни означало на древнем и напрочь забытом языке — это не имя. Титул, должность? Знак особого доверия тёмных богов? Да уж, немалая сила и знания переходят к обладателю этого знака.
Три насечки — трижды менял он хозяина, и трижды победитель получал новое имя.
Дуул'Зерот. Хм-м — звучит как-то немного нелепо. Или, что вернее, за тысячелетия изменился алфавит и нынче просто неправильно читается. Валлентайн грустно смотрел на вплавленный в шлак знак внимания богов. Символ признания — сегодня ты сильнейший.
Приди и возьми по праву!
— А оно мне надо? — стоило признать, зверь в человеке весьма брезгливо отнёсся к таким перспективам. Ну не его это! Будь воля, он ещё и лапу заднюю задрал бы тут, чтоб полнее выказать меру своего презрения.
Но Валлентайн всё же не решился на подобное кощунство. Лишь погладил так и поющий неведомую песнь в такой близости от знака посох… хорошо пел, многое обещал — да и выполнил бы, уж богам нет нужды обманывать своих верных слуг.
Две ладони ещё раз погладили блестящее словно чёрное стекло дерево — а затем с хрустом сломали посох о колено. Тут бессилен был бы топор гномьей стали или ледяной клинок могучего волшебника. Однако для чернокнижника это было всего лишь дерево, уже его умения и способности оказывались именно таковы…
Слабое эхо, словно увязший в тумане звук, прокатился над безжизненной пустыней. Медленно, словно нехотя, треск и гул прекратились — и Валлентайн обнаружил, что держал в руках две струйки чёрного дыма. Они выпорхнули из ладоней, взвились в воздух и тут же развеялись порывом ожившего ветерка.
Ага!
На чёрном каменном круге под ногами, казалось, прибавилось зарубок. Однако нет, то сам неведомый символ покрывался изъязвившими его безобразными трещинами — а потом и вовсе рассыпался в горстку пыли, ударившей напоследок в нос дурным запахом.
— Фу-у… Ой, да ладно вам, бессмертные. Раз уж дали свободу воли, чего теперь недовольство проявлять, — молодой волшебник поморщился и встал с корточек, разгоняя ладонью воздух у лица.
Чуть стороной пролетел степной канюк, невесть что высматривавший в этих пустынных местах. Окончательно очнулся от дрёмы ветер и прилежно потащил по небу одинокую тучку. Негромким потрескиванием отозвалась остывающая к вечеру глыба песчаника, а с её макушки на проходящего мимо человека своими чёрными и блестящими бусинками глаз недоверчиво уставилась серая и часто поводящая боками шустрая ящерица.
Что характерно, тень её вела себя на камне прилежно — как и полагается хорошо воспитанной тени.
Кажется, пронесло…
А тяжёлая ладонь у девицы! И пощёчина-то какая звонкая вышла — аж в глазу слезинка стыдливо наметилась.
— Я уж думала, ты издох наконец-то! Исчез и истаял как дым… Но оказалось, что прихватил посох колдунский да опять куда-то умотал гнусности делать, — Чайка страдальчески помахала в воздухе отсушенной о лицо своего лорда ладошкой, подула на неё.
И затем совершенно непоследовательно протянула руку вперёд. Раскрытой.
— Верни мне кольцо, — вот и поди пойми этих вертихвосток!
То прилюдно в физиономию швырнула, теперь втихомолку обратно требует… Валлентайн осторожно потрогал нос, на пробу втянул им холодный воздух — нет, кажется не разбила. Он хмыкнул, а затем с полным непочтением к дворянским титулам изобразил в сторону Чайки вполне полновесный деревенский кукиш. Дулю скрутил, проще говоря.
Встретились они на узкой площадке-галерее подземелья. По одну руку грубая, шершавая и чуть осклизлая от вечной сырости каменная стена. А по другую провал в невесть куда. И от одной только мысли, кто или что оттуда с таким жадным любопытством прислушивалось сейчас к этому разговору и этой буре чувств, становилось как-то не по себе.
Лорд забрёл сюда в задумчивых поисках — как оказалось, именно из этой глубины отозвалась на тот зов так и не уснувшая неведомая тварь. Ну, а Чайке стоило лишь мимолётно поинтересоваться, как замок услужливо подсказал и местонахождение, и как туда пройти.