Бледная и едва дышащая Селина слабо поморщилась. Лежать на холодном камне, пусть даже и в Круге Силы — занятие на любителя. Вернее, на любительницу… ведьма едва наизнанку не вывернулась, наводя на всю округу свои чары. В принципе, сделать то можно было куда проще и многажды легче — но вот чтобы никто ничего не смог почувствовать?
Шалите, дамы и господа пришлые! Не зря когда-то приехавший на лето из Школы внучок растолковывал своей сидящей на крыльце бабке, что проворно сортировала травяной сбор, насчёт теории Равновесия — малого и большого. Кое-что строго поджавшая губы ведьма тогда просто отнесла к новомодной блажи… но кое-что и запомнила. Запомнила, осторожно проверив иные просто принимаемые на веру принципы своим весьма богатым житейским и колдовским опытом. С тем, чтобы однажды сваренное ею по наитию зелье никакими чарами и проверками не обнаруживалось как волшебное — но тем не менее, оно действовало. Уронив на подол натруженные ладони, Селина тогда долго разглядывала это диво. Не раз и не два прикидывала, что за рецепт этот даже не золотом и камушками заплатят — но могут и голову с плеч смахнуть.
И лишь забросив махонькую и такую безобидную с виду склянку в раскалённое нутро печи, старая и бесконечно одинокая ведьма тогда задумалась крепко-накрепко, вперив куда-то сквозь стену свой взгляд в полыхающими в нём отблесками огня…
— Да разве ж тебе объяснишь, такой маленькой — отчего мужчины воюют? Дурости в головах, а силы в руках немеряно, — Верайль было отчаянно неудобно хлопотать над распростёршейся почти у её копытец ослабевшей ведьмой, но она старалась изо всех сил. — Так, Джейн — теперь давай руку и замыкаем круг.
Маленькая гоблинская ладошка доверчиво взметнулась — с тем, чтобы тут же утонуть в ладони ламии. С другой стороны девчонка уцепилась за руку огненной воительницы, старательно умеряющей свой жар. Затем вскипающая всё сильнее волна Силы словно ураган пронеслась над душой Зеппа. Сотник хоть и оказывался напрочь лишён способностей к чародейству, но как объяснила ламия, именно такое тут и нужно — и тот не раздумывая скинул с крепких ладоней кольчужные на кожаной основе рукавицы.
Следом опять оказывалась огненная воительница — и набравшаяся от неё неукротимой ярости огня магическая волна вновь вернулась в ладонь Верайль — но уже в другую. Ещё и ещё раз, всё сильнее, пока Зепп не зашипел глухо от боли — и только тогда ламия ловко опрокинула каждый раз спотыкающуюся на ровном пространстве сотника волну. И неслышно сотрясающая всполошившийся замок Сила покорно вылетела из сдерживающего её кольца — с тем, чтобы на излёте с огненными брызгами войти в тело обессиленно лежащей в центре звезды ведьмы.
— Уй, какая гадость, — Селина и тут не упустила возможности поворчать по своей привычке.
Но всё же, она отмахнулась от участливо протянувшихся к ней рук и утвердилась на ногах сама.
— Ничё-ничё, посплю маленько и всё пройдёт, — она пощипала себя за побледневшие щёки, чтобы сорее вернуть им былой румянец.
— Ничё-ничё, посплю маленько и всё пройдёт, — она пощипала себя за побледневшие щёки, чтобы сорее вернуть им былой румянец. А затем, подумав, вытребовала себе кувшин томатного сока. Да с солью и сметаной.
— Та эльфа что-то такое знала, раз пила его столько, что аж чуть из ушей вострых не текло… самое оно, — она счастливо вздохнула — но утереть рукавом с верхней губы помидорные усы не решилась. Маркиза теперь, как ни крути — надо соответствовать.
А потому с лёгким кивком приняла платок от подавшей его на подносе Джейн. Маленькая гоблинша сияла от восторга. Ещё бы — ей сегодня позволили участвовать в настоящем целительском обряде! Да не учебном, куда там… госпожа Верайль растолковала, что убивать солько народу, и даже одного, прямо так сразу не стоит — вот леди Селина и навела на тех страху. До урчания в животах и икоты из посиневших с перепугу губ — не последнее дело, как известно. А уж если и тогда не одумаются, тогда уж защищать город надо будет со всей решимостью и без слюнтяйства. Жёстко.
— Оставьте нас, — чуть холоднее обычного распорядилась Верайль, не сводящая с подруги огненных глаз — и все поспешили удалиться подальше. Уже успели уяснить, что и каким тоном изволит произносить высокородная ламия.
Обе чародейки некоторое время словно мерялись взглядами. Да только, не было то состязанием или проверкой сил — Селина в конце концов грустно кивнула и обречённо села на нижние ступени трона. Так она и сидела некоторое время, грустно кивая своим думам. И лишь потом глубоко вздохнула.
— Что ж, другого выхода и я не вижу.
Опустив глаза и чуть виновато улыбнувшись, эта смазливая и с виду беззаботная ведьмочка поведала затем — в её родном мире уже почти все и забыли, что чужаки не отбрасывают теней. Только так пришлецов в старину и обнаруживали. Всё-таки, память людская оказалась на этот счёт куда долговечнее книжных премудростей. Ну вот… а здесь Селина случайно вспомнила о том. Повертела мысль ту в голове так и эдак — и тут её словно обожгло.
— Да всего-навсего помудрила я малехо со здешними, вот они и похитили тени у тех. Даже не похитили… — Селина на миг задумалась, крепко поджав по привычке губы — и сейчас неуловимо став похожей на ту, прежнюю. — Просто, тени ненадолго ушли к своим. Погулять, что ли… и напрасно недогадливые мужчины ищут теперь там, где её нет и быть не может — под ногами. А по сторонам, в мешанине здешних, они свою не найдут. Но страху натерпятся, страху-то!