— Я просто говорю о круге рождения и смерти, ты, старый идиот!
Стивен подошел к Кети сзади и положил руку на ее плечо.
— Они знают там, что ты беременна.
Не поднимая головы, она сказала:
— Заставь их привести священника.
— Я спрошу еще раз. — Он погладил ее волосы. — Не подстригай свои волосы, Кети. Так красиво, когда они такие длинные.
Услышав снаружи суматоху и движение, Кети подняла голову, сбросив его руку. Она услышала голос Пирда, который велел кому-то подготовить малый шлюз.
Стивен подошел к коммутатору и включил его.
— Что случилось, Адриан?
— Я собираюсь передать внутрь пистолет, Стивен. Как раз сейчас мы его стерилизуем.
— Пистолет? Ради Бога, почему?
— Фин велел мне сделать это на случай, если кто-нибудь попытается вломиться сюда.
— Кто это может быть?
— Мы им не позволим! — Это был голос Муна Колама.
— Это просто предосторожность, Стивен, — сказал Пирд. — Но все равно, держи его под рукой.
«Он лжет», — подумал Стивен. Но он знал, что если он продолжит расспросы, то это расстроит Кети. Теперь она смотрела на него, и в ее глазах был страх.
— Ну хорошо, если Фин так сказал, я согласен, — сказал Стивен, — но я думаю, что это чертовски глупо, когда такие люди, как Мун и Хью, охраняют нас снаружи.
На губах Кети появился немой вопрос.
Стивен кивнул.
— Когда ты собираешься привести нам священника? — спросил он.
— Мы делаем все возможное. Их так много было убито в Мейнуте, и теперь… ну, нам надо найти такого, который бы согласился прийти сюда, и к тому же такого, которому мы можем доверять.
— Что ты имеешь в виду — доверять? — задала вопрос Кети.
— В нашем мире происходят какие-то странные вещи, Кети, — сказал Пирд.
— Но не забивай этим свою прекрасную головку. Мы найдем тебе священника.
Она ненавидела, когда Пирд называл ее Кети. Так чертовски снисходительно! Однако она чувствовала себя здесь такой беспомощной, такой зависимой от доброжелательности каждого, кто находится снаружи. И происходят такие ужасные вещи.
— Спасибо, — сказала она.
Потом Стивен и Пирд начали разговаривать о ней, как о пациенте. Пирд сказал, что он приведет акушера, чтобы проинструктировать Стивена. Кети отключила сознание от их разговора. Она не любила, когда ее обсуждали, будто она была просто куском мяса. Хотя она знала, что Стивен хотел этой консультации. В этом выражалась его любящая забота о ней, и она была благодарна за это, по меньшей мере.
Когда они закончили, Пирд ушел, но оставил выключенным селектор, и она могла слышать через динамик Хью и Муна. Они говорили об усилиях, которые предпринимались для поддержания видимости нормального существования в стране.
— Говорят о восстановлении каналов, — сказал Хью. — Зачем? Что по ним будет плавать? Откуда и куда?
Мун согласился с ним.
— У них нет будущего, Хью.
Кети заткнула уши руками.
«Нет будущего!»
Ни дня не проходило без того, чтоб кто-нибудь не сказал этих ужасных слов так вот просто. Нет будущего.
Она опустила руки на живот, ощущая, что он начал раздуваться новой жизнью, пытаясь почувствовать там присутствие живого существа.
— У нас должно быть будущее, — прошептала она.
А Стивен снова погрузился в свои медицинские книги и не слышал ее.
28
Страны несчастней нашей
Еще не видел свет —
Здесь могут вас повесить
За зеленый цвет.
Английский цвет кровавый
Носить принуждены,
Кровь пролитую помнят
Ирландии сыны.
Дион Бочикол, «Зеленые одежды»
Через час после встречи на озере дорога, по которой шагал Джон со своими новыми спутниками, начала подниматься к перевалу в конце ущелья. Воздух на дороге был горячим и неподвижным, солнечный свет отражался от листвы у дороги, бросал блики от минералов на скалистых стенах по обе стороны.
Херити смотрел на три спины идущих впереди него людей, думая о том, как легко было бы избавиться от них — одна короткая очередь из автомата, который лежит в его рюкзаке. Хотя, наверное, кто-нибудь услышит. И кроме того, останутся тела, которые могут найти люди Кевина. Грязный сукин сын, этот Кевин. Из всех типов ирландцев Кевин был теперь, наверное, самым опасным: ползучий гад. Никогда не известно, что такой сделает в следующий раз. А эти трое впереди: прирожденные бродяги — даже этот янки. Нигде надолго не задерживаются. Они не похожи на этих сонных мух, которые ждут смерти с минуты на минуту. Янки к тому же умеет и ненавидеть. В его глазах есть сталь. И священник тоже легко может почувствовать вкус к смерти, слюнтяй. К счастью, мальчик не разговаривает. Наверняка он будет маленьким победителем. Спаси нас Бог от жалобщиков, и псалмопевцев, и профессиональных патриотов!
Джон, оглядываясь на Херити, думал о том, какую странную молчащую группу они составляют: мальчик, который не может говорить, священник, принимающий решения, не обсуждая их, и этот Херити сзади — опасный человек, погруженный в угрюмое одиночество, из которого только его мрачные глаза испытующе выглядывают на окружающий ландшафт. Что-то в Херити беспокоило О’Нейла-Который-Внутри, досаждая Джону нежелательными вспышками чуждых воспоминаний, картинами, которые лучше не вспоминать, чтобы они не вызвали воплей. Чтобы отвлечься, он взглянул на священника и обнаружил у того дикий взгляд в неподвижных глазах. Джон первым отводил глаза, заглушая в себе всплеск ярости на этого священника, этого Фланнери.