— Вернемся к нашему разговору, — прервал его Стонар. — Каково ваше описание чумы? Чего вы уже достигли?
— Она базируется на ряде доказательств, полученных и предоставленных как ирландцами, так и другими…
— Привезенных сюда доктором Рокерманом.
— Он отлично помог в этом, разумеется, — отметил Хапп. — Как я говорил раньше, симметричная спираль ДНК изгибается сама по себе. Этот процесс довольно интересен. Мы открыли теперь, что форма субмолекулярных элементов в ДНК может быть выведена из этих изгибов. Нам пришло на ум, что О’Нейл развил новую масс-спектрометрическую технологию десорбции поля, очень гибкую в отношении анализа продуктов пиролиза ДНК.
— Что?
— Он использовал стереоизомеры — правые и левые. Он… он сжигал их, накладывая друг на друга спектрометрические изображения, и выводил субмолекулярную форму из… из… Это подобно тому, как видишь тень на шторе и представляешь себе форму, ее образовавшую.
— Видите? — торжествующе произнес Стонар. — Можете ведь упрощать, если на карту поставлена ваша жизнь.
Хапп ничего не ответил.
— Доктор Рокерман рассказывал президенту, что вы почти готовы проделать удивительные вещи, — сказал Стонар. — Викомб согласится с этим?
— Доктор Викомб-Финч? — Хапп почесал затылок, выигрывая время для обдумывания ответа. — Я думаю, он бы хотел дать нам карт-бланш для эксплуатации производимого нами макета болезни.
— Но у него есть и другие люди со своими проектами, которые ему тоже нужно рассмотреть?
— Об этом я и говорю. Мы уже упоминали в разговоре с ним о половине имеющегося компьютерного времени.
— Вы уверены, что не можете еще сказать, ведет ли ваша чума… вернее, ее модель, к получению лекарства?
Хапп пожал плечами; и Стонару этот жест показался оскорбительным.
— Так вы не знаете?
— Мы сможем ответить только после того, как получим наше биохимическое описание чумы.
— Поможет ли вам то, что вы будете иметь в своем распоряжении больше лабораторных ресурсов и оборудования?
— Пожалуй, но только после того, как…
— Получите ваше описание чумы! Да! Поймите меня, Хапп. Вы не нравитесь мне. Вы один из творцов этого бедствия. Вы…
— Сэр!
— Это не я предположил, что вы сошли с ума, пойдя по стопам О’Нейла. В любом случае, за вами теперь будут пристально следить. Я считаю, что вам вообще не принесет удачи то, что мы нуждаемся в вас. Я предупреждаю: не переоценивайте степень вашей нужности.
«Без сомнения, ты сын шлюхи с Монмартра!» — подумал Хапп, но вслух ничего не сказал.
Слабая улыбка коснулась губ Стонара и исчезла. Он развернулся и подошел к двери, а открыв ее, произнес:
— Приведите Рокермана.
Билл Рокерман был разбужен примерно таким же способом, как и Хапп, но ему разрешили одеться, а затем препроводили под охраной в комнату для хранения оборудования, наискосок от лаборатории Хаппа.
Рокерман чувствовал, что что-то не так, но ничего не понимал. Усиленная охрана, множество военных на территории Хаддерсфилда — все это, однако, было неизбежно. Несмотря на холод в маленькой комнате-складе, Рокерман был весь в испарине, и это не ушло от внимания молчаливого охранника.
Несмотря на холод в маленькой комнате-складе, Рокерман был весь в испарине, и это не ушло от внимания молчаливого охранника.
Все шло так хорошо! План Вэлкорта по доставке его в Хаддерсфилд сработал, и даже Сэддлер не подозревал истинной причины этого. Только Турквуд чуял нечто неправдоподобное и предпринял типично турквудовский ход. Рокерман вспомнил их прибытие в Англию.
Маккрей улыбался ему в кабине маленького реактивного самолета, ведя его по плотному кольцу над озером выше Эберфелди, в Шотландии.
— Вы видите художника за работой, — хвастался он.
— Почему мы не можем найти аэропорт выше…
— Посмотри-ка сюда, — Маккрей поднял большой палец на самолеты карантинщиков, кружившие у них над головами. — Это опасно. Если мы внезапно бросимся искать себе другое место для посадки, они сядут нам на хвост. Даю голову на отсечение, что им приказано стрелять в случае, если запахнет жареным.
— Это озеро выглядит таким маленьким.
Рокерман уставился поверх головы пилота на приближающуюся воду. Над озером клубился низкий туман.
— Уловка состоит в том, чтобы точно направить самолет, — заявил Маккрей. — Мы слегка чиркнем по воде и только.
Осторожно, становясь чуть-чуть на дыбы, самолет начал резко терять высоту и падать по направлению к долине в конце озера. Затем резко выровнялся.
Рокерман мертвой хваткой вцепился в подлокотники. Маккрей явно собирался отправить их к праотцам! Эти утесы на краю озера были слишком близко!
Маккрей, казалось, говорил сам с собою, а не с Рокерманом:
— Нос чуть-чуть вверх. — Он потянул штурвал на себя. — Еще выше…
Рокерман с ужасом уставился на скалы, неясно вырисовывающиеся впереди и с каждой секундой увеличивающиеся в размерах. Здесь не было места для посадки! Он протестующе закричал, когда хвостовая часть коснулась воды. Резкий шлепок, и нос самолета пошел вниз со скрипом, от которого встал на дыбы и содрогнулся металл фюзеляжа, выбрасывая Рокермана из его безопасной амуниции. Плотная стена воды покрыла ветровое стекло впереди него, закрывая вид на берег. Что-то скрежетало и дребезжало под носовой частью. Потоки воды стекали с ветрового стекла. Нос приподнялся, и самолет, наконец, остановился. Рокерман увидел тонкую линию лишенных листвы деревьев впереди. На некотором расстоянии от него находилось поле, где паслись овцы.