Завтрак камнем лежал в желудке Джона — мясо и вареная картошка с крапивой. Охранники виллы заняли под столовую маленький каменный домик, оставшийся от того, что когда-то очевидно, было крупным хозяйством, отгороженным от поместья Маккрея длинным косым гребнем. Внутренние перегородки домика были грубо выбиты, освободив пространство для длинного стола и скамеек из неструганых досок. Завтрак, приготовленный на торфяном огне, был накрыт сразу после рассвета. За столом были только спутники Джона и конвой.
Херити появился последним вместе с Джеком. Младший Каллен выглядел озабоченным и старался избежать разговора. Однако вопросы из Херити так и сыпались.
Джон ел молча, прислушиваясь к разговору. Здесь можно было что-то узнать. Лиам исчез по своим делам, остальные охранники уже заняли свои посты вокруг виллы для дневной смены.
Солдаты, сидевшие за столом, почувствовав что-то необычное в поведении Джока, наблюдали за ними молча. Постепенно в каменных стенах домика воцарилась напряженная атмосфера.
Тишину нарушил отец Майкл:
— Бог подвергает нас трудному испытанию.
Эти слова прозвучали принужденно, оставив после себя даже еще более напряженную тишину.
— Конечно, святой отец, и которую же чуму вы имеете в виду? — спросил Херити. — Чуму папства? — Он говорил с самоуверенной заносчивостью.
— Какой смысл во взаимных обвинениях? — спросил отец Майкл.
— И это он задает мне такой вопрос! — засмеялся Херити.
— Нам еще на многое надо найти ответ, — сказал отец Майкл. — Британцы заронили дурное семя среди нас, но, спрошу вас, где же это семя взросло? Разве не мы сами вырастили плод и сорвали его с ветвей?
— Это было яблоко Евы! — сказал Херити.
— Только мы называли его группой «Прово» из ИРА, — сказал Джок. — Великолепное красное яблочко с бомбой внутри.
Челюсти Херити сжались, внезапная краска разлилась по его лицу. Он положил обе руки на стол. В воздухе ощутимо чувствовался дух насилия.
— Дело сделано! — сказал отец Майкл. — Разве все мы не расплачиваемся за эту музыку?
— Что ж, расплатимся и попляшем еще, — сказал Джок. — Ты спляшешь со мной, Джозеф?
— Хватит! — прогремел голос отца Майкла. — Я прокляну первого из вас, который прибегнет к насилию!
Джок судорожно сглотнул слюну, затем тихо сказал:
— Может быть, вы правы, отец. Лучше бы все это закончилось, и мир обошелся без такого несчастья.
Херити пристально смотрел на священника.
— Я не боюсь ваших проклятий, Майкл Фланнери. Но я уважаю искренние слова, которые произнес молодой Джок. Он видит вещи так, какими они есть на самом деле.
Отец Майкл вздохнул.
— Джозеф, когда-то вы были богобоязненном человеком. Вы никогда не вернетесь в лоно церкви?
Херити опустил глаза на свое блюдо с тушеным мясом, странно подавленный вспышкой Джока.
Вы никогда не вернетесь в лоно церкви?
Херити опустил глаза на свое блюдо с тушеным мясом, странно подавленный вспышкой Джока.
— Я потерял веру, это правда, и это гложет меня.
— Тогда почему же…
— Заткни свой глупый рот, священник! Во мне нет больше уважения к духовенству, оно пропало после Мейнута. Я скорее переплавлю их колокола на пивные кружки, чем проведу еще хоть минуту в какой-нибудь из ваших церквей! — Он криво усмехнулся отцу Майклу. — И если вы назовете это богохульством, я брошу вас в первый же колодец, который мы встретим по дороге.
Джок вел их через поля прочь от виллы, и роса намочила их штанины. Они видели впереди мощенную камнем дорогу, к которой вел проселочный тракт. Когда они поворачивали за разделяющий долины гребень, перед ними в последний раз появилась вилла. Это был всего лишь кусок серой крепостной стены, гнездящийся среди деревьев. До них донеслись слабые крики детей.
Джок оглянулся через плечо при этом далеком звуке, замешкавшись у ступеней, пока остальные перебирались через стену на проселочную дорогу. Когда мимо проходил Джон, Джок взглянул на него.
— Там в основном девочки, которые изучали ирландские танцы, — сказал он. — Они танцуют по утрам вон там. — Он подбородком указал в направлении замка. — Если мы потеряем этих девочек, мы потеряем все это — все эти прекрасные танцы. Мне кажется, я смогу простить Маккрею все что угодно, если мы не потеряем это.
После того, как Джок оставил их, Джон продолжал мысленно возвращаться к этим словам. В этих словах звучала печать почти потерявшего надежду человека.
Херити продолжал идти впереди, разведчик с автоматом наготове. Отец Майкл тащился за ним, а Джон с мальчиком старались не отставать сзади.
Дорога вышла из-под деревьев и круто повернула налево. Прямо впереди них, за поворотом, виднелась куча обломков светлого гранита, среди которых пучками пробивалась трава. Херити замер, жестом приказав остальным остановиться. Джон взглянул вперед, удивляясь, что же насторожило Херити. Все, что он видел, — это двух овец на травянистой площадке за скалами. Овцы настороженно смотрели на них.
— Это всего лишь овцы, — сказал отец Майкл.
Херити махнул рукой, требуя тишины. Он осмотрел окружающую местность, возвышающиеся за выходом скальной породы холмики, пустую долину за ними — узкое место с заболоченным ручьем посредине.
— Это чудо, что вы не умерли давным-давно, Майкл Фланнери, — сказал Херити. — То, что беспокоит этих овец, должно беспокоить и нас.