— Разве это не слишком просто? — возразил Лепиков, но его тон указывал, что он испытывает благоговение перед нарисованной здесь картиной.
— Это именно тот уровень простоты, какой нам нужен, — заявил Хапп. — Это соответствует его стилю.
— Он отправил их в благотворительные учреждения, — возбужденно произнесла Фосс.
— Или кому-то, собирающему пожертвования для ИРА, — добавил Хапп. — Лунное безумие, привлекательное для нашего Безумца.
— Ирлано-американец, — сказала Годелинская. — Кому лучше известно, где принимают пожертвования для ИРА?
— Он мог послать деньги по почте кому угодно в Ирландии, — уточнил Бекетт.
Все посмотрели на него.
— Сами посмотрите, — продолжил Бекетт. — Вы владелец магазина. Вы получаете заказ (деньги прилагаются) отправить товар в США. Или вы просто обычный гражданин, имя взято наугад из телефонного справочника. Вы получаете письмо из Штатов. В нем деньги и простое письмо с объяснениями. Вы отошлете деньги назад? А что, если там нет обратного адреса?
— Но… — Лепиков покачал головой. — Деньги в пластике внутри конверта, разве это не вызовет подозрений у получателя?
— Это еще почему? — спросил Хапп.
— Не понимаю, как это можно объяснить случайному получателю, — ответил Лепиков.
— К чему беспокоиться об объяснениях? — вмешалась Фосс. — Просто послать деньги, в местной валюте. Получатель решит, что ему наконец улыбнулось счастье.
Лепиков ошарашенно уставился на нее.
— В пластиковых пакетах даже нет особой необходимости, — сказала Годелинская. — Если у чумы латентный период, то для посредников не будет опасности. Мы ведь не знаем ее инкубационного периода.
— Если вскрытие внешнего конверта нарушит целостность внутренней упаковки, то это должно сработать, — уточнил Бекетт.
Лепиков, все еще глядя на Фосс, прокашлялся.
— Значит, кто угодно может зайти в американский магазин и купить это приспособление для термического запечатывания пластиковых пакетов?
— Единственное, что при этом нужно, — деньги, — объяснила Фосс.
— Оно дорогое?
— То, что у меня на кухне; стоит меньше тридцати долларов. На сезонной распродаже можно купить его еще дешевле.
— Думаю, это именно то, что мы ищем, — заявил Бекетт.
— И это удовлетворяет всем требованиям, — добавил Хапп. — Все, что ему нужно, это валюта выбранной страны.
— Он идет в любую контору по обмену и говорит, что ему нужно пятьсот долларов в британских фунтах, — сказала Фосс.
— Но разве они не требуют, чтобы он показал паспорт или другой документ, удостоверяющий личность? — спросил Лепиков.
Фосс просто пожала плечами.
— Мне это нравится, но я не могу быть пока уверен, — подвел итоги Бекетт.
— Мы должно отправить сообщение, чтобы начали необходимое расследование по этому поводу, — заявил Данзас.
— Я не удовлетворен, — сказал Лепиков. — Итак, он посылает деньги благотворительным организациям. Это я понимаю. Но с прочими…
— Я слыхала, что католические благотворительные учреждения в Ирландии никогда не слыли особенно богатыми, — прервала его Фосс. — Наличность быстро пойдет в оборот.
— Он мог послать деньги в спортивный клуб, — задумчиво произнес Бекетт.
— Театральной труппе. По всей Ирландии есть небольшие театральные труппы и спортивные команды.
— Деньги — так дьявольски просто, — вздохнула Фосс.
— А как он применяет эту схему к Ливии? — спросил Лепиков.
— А как он применяет эту схему к Ливии? — спросил Лепиков. — Мы предполагаем, что он не знает арабского языка.
Хапп поднял руку, напоминая студента, который тщетно пытается привлечь внимание преподавателей. Лепиков насмешливо посмотрел на него.
— Визит в ливийское консульство, посольство, — сказал Хапп. — В ООН. Что ему нужно знать? Адреса благотворительных организаций в Триполи и Бенгази, наверное? Всю эту информацию не трудно приобрести. Есть люди, просто жаждущие ею поделиться. Это их работа.
— Некоторые подобные организации торгуют списками своих адресов, — вспомнил Бекетт. — Или меняют — свой список на ваш.
— Когда я был в ЮКЛА, — сказал Хапп, — политический активист мог получить практически любой список, какой хотел. Я знаю одного специалиста по компьютерам, прошедшего школу воровства подобных списков из банков памяти и затем продававшего их.
Данзас повернулся и посмотрел поверх своего длинного носа на Хаппа.
— Ты был связан с политическими активистами?
— Здесь это называлось житейским опытом, — буркнул Хапп.
— Мы описываем мир анархии и безумия, — ворчливо заявил Лепиков.
— В который Советский Союз внес значительный вклад, — добавила Годелинская.
Лепиков обратился к ней по-русски:
— Подобные ремарки не пройдут незамеченными.
Годелинская ответила по-английски:
— Это меня совершенно не волнует. — Она отодвинула свой стул от стола и перегнулась, свесив голову до пола.
— Вам дурно? — спросил Бекетт.
Он поднялся и обошел вокруг стола, чтобы стать рядом с ней.
Ему было видно белое пятно на пыльной стороне ее кисти. Оно было весьма отчетливым. Ранее Бекетт предпочитал считать его пятнышком лабораторной краски, размазанной косметики или комком зубной пасты. Теперь… он почувствовал холод в животе.
Голос Годелинской звучал слабо и словно издалека:
— Да, я чувствую дурноту. — Она кашлянула. — Странное ощущение. Одновременно и дурнота, и возбуждение.