— Разумеется, я понимаю, но не вижу как…
— У меня нет времени на споры. Просто выполни мою просьбу.
Стивен бросил взгляд на Кети, стоявшую, глядя не него.
— Я не знаю, будет ли она… Я хочу сказать, ты просишь меня…
— Мне надо идти, Стивен. Сделай все возможное, чтобы посадить ее в этот резервуар. Если будет нужно, заберись туда вместе с ней. Подключи телефон. Я перезвоню позднее. Ты сделаешь это?
Стивен сделал глубокий вдох.
— Эта чума…
— Она уже убила многих женщин. Мы не знаем, где этот безумец мог еще распространить ее. Посади свою подружку в этот резервуар!
Пирд прервал связь.
10
Насилие, терпимое слишком долго, приводит к моральной анестезии. Оно разлагает даже религиозных лидеров. Общество разделено на жертвенных агнцев и тех, у кого в руках ножи. Кровавую действительность маскируют высокопарные ярлыки: фразы с такими словами, как «свобода» и «политическая автономия» и вроде того. Подобные слова мало значат в обществе, лишенном морали.
Отец Майкл Фланнери
Все письма О’Нейла, кроме двадцати, были сданы на почту прежде, чем агенты ФБР вошли в лос-анджелесский офис с ордером на обыск. Офис представлял собой крохотное служебное помещение в кирпичном здании на Фигуэра вблизи делового центра ЛА. Обслуживался он мисс Сильвией Тропер, костлявой женщиной, выглядевшей на все свои пятьдесят, с дико оранжевыми от хны волосами и густо нарумяненными щеками. Два молодых агента, похожих, словно близнецы, в своих аккуратных синих костюмах, резко раскрыли свои бумажники, чтобы дать ей возможность взглянуть на удостоверения. Потом, словно синхронизированные танцоры, вернули бумажники в свое карманы и потребовали рассказать им о письмах О’Нейла.
Что за переговоры были у нее с автором этих писем? Видела ли она содержимое каких-либо из этих писем? Ни единого письма? Какой адрес дал ей автор этих писем?
Они изучили ее записи и сняли копию с ее гроссбуха, оставив мисс Троттер в унынии и истерическом смятении.
Агенты, обученные и как бухгалтеры, и как юристы, были возмущены безалаберностью мисс Троттер. Она даже не сделала фотокопии чека от Генри О’Мелли, заключившего с ней это соглашение! О’Мелли, с фальшивым адресом в Топеке, штат Канзас, расплатился чеками на предъявителя банка Топеки. Еще до того, как навели справки, агенты догадались, что вытянули пустышку. В банке не нашлось никого, кто мог бы припомнить внешность этого О’Мелли. Те двадцать писем, что они забрали вместе с гроссбухом мисс Троттер, включали пять, предполагавших, что автор предвидел официальный визит следователей. Они были адресованы видным религиозным деятелям и начинались словами: «Предупреждение властям!»
В них объяснялось, что Безумец держит палец на «кнопке мертвеца», которая автоматически затопит мир другими, отличными от первой, разновидностями чумы, если «кто-нибудь покусится на меня».
Фотокопии всех писем Безумца были в числе первых данных, изученных в Денверском Инфекционном Центре группой, приобретшей известность как Команда. Первое собрание Команды состоялось через двадцать девять дней после эчиллской демонстрации. Задержка была вызвана политическими колебаниями в высших сферах. Нерешительность исчезла только после леденящего душу развития событий по всему миру.
Заболевание О’Нейла, именуемое теперь БЕЛОЙ ЧУМОЙ из-за бледности ее жертв и белых пятен, выступавших на конечностях, само собой разумеется, не было удержано в пределах Ирландии, Британии и Ливии. Первый, явно недостаточный карантин, сплошь и рядом обходился или игнорировался высшими чиновниками, богатыми, пытающимися вывезти своих любимых в безопасное место, финансовыми курьерами, преступниками, следователями и прочими. По всему миру сообщали о вспышках Белой Чумы. Очаг ее был в Бретани. В Соединенных Штатах она заразила коридор от Бостона почти до Веймута. Западные склоны Скалистых гор от точки далеко в глубь Британской Колумбии на юг, в глубь Калифорнии и до Тихого океана пришлось оградить жестким карантином. Список «горячих точек» Всемирной Организации Здравоохранения включал Сингапур, Австралию, Нью-Дели, Санта-Барбару, Сент-Луис, Хьюстон, Майами, Константинополь, Найроби, Вену… а это были только самые значительные города.
У Команды был текущий список «горячих точек» и письма О’Нейла, когда они собрались на свою первую встречу в ДИЦ. Они встретились в подземной комнате со стенами, отделанными панелями темного дерева. У них был выбор между холодным рассеянным освещением или теплым интимным светом, сфокусированным только над длинным столом, вокруг которого они собрались. Психоаналитик получил бы пищу для размышлений из того факта, что для своей первой встречи они выбрали проникающий в самые потаенные уголки рассеянный свет. Все шестеро членов Команды знали, что они здесь для того, чтобы изучить друг друга так же, как и проблему.
Отбор членов Команды стоил долгих часов испытующих вопросов в звукоизолированных комнатах, задаваемых людьми, повышающими голос только для выразительности. Шестеро были разделены по национальностям — по двое от Советского Союза, Франции и Соединенных Штатов. Позднее планировали потесниться и для других национальностей, но вмешались обстоятельства.