— Дайте мне бинокль, — сказал Херити приглушенным голосом. Он протянул руку назад, к отцу Майклу, не спуская одновременно глаз с замка.
Отец Майкл вложил бинокль в раскрытую ладонь Херити.
— Что там?
Херити не ответил. Он навел бинокль на замок и начал осматривать его, затем замер.
— Ну, а теперь, — прошептал он. — Медленно все назад, под стену.
— Что там? — настойчиво добивался отец Майкл.
— Делайте, как я сказал!
Не спуская глаз с замка, Херити оттеснил их назад по дороге, пока их не заслонила стена террасы. Здесь он опустил бинокль и улыбнулся отцу Майклу.
— Там Лиам с дружком моей красотки, — он похлопал по автомату, висящему на ремне у него на груди. — А теперь я спрашиваю вас, зачем это Лиаму наблюдать за той дорогой с таким оружием в руках? Ах, этот подлый человек.
— Что вы собираетесь сделать? — спросил отец Майкл.
— Ну что же, раз он нас не видел, слишком внимательно наблюдая за дорогой, где как он думает, мы появимся, то я зайду ему за спину и спрошу, что это он делает так далеко от своего поста у прекрасного дома мистера Маккрея, — Херити прочистил горло и сплюнул на землю. — Это обескураживает. Я ждал от Лиама чего-то большего.
— Я пойду с вами, — сказал отец Майкл.
— Вы подождете здесь, — возразил Херити. — Вы подождете, как труп или как живой человек, способный довести мистера О’Доннела до Дублина, если что-нибудь случится со мной.
Отец Майкл начал протестовать, но остановился, когда Херити достал из ботинка длинный нож.
— И если мне придется утихомирить тебя, Майкл Фланнери, я сделаю то же самое и с мальчишкой, который останется без защитника.
Отец Майкл посмотрел на Херити широко раскрытыми глазами.
— Я верю, что вы сделаете это!
— Ага, наконец-то мудрость приходит и к вам. А теперь ждите здесь, где вас не видно. — Он взглянул на Джона. — Проследи за этим, если тебе не трудно, Джон.
Херити пригнулся и, повернувшись, спешно двинулся вдоль низкого углубления террасы, выпрямившись только тогда, когда дорога нырнула достаточно далеко, чтобы из замка его не могли заметить.
— Ужасный человек, — прошептал отец Майкл. — Иногда я думаю, что это сам дьявол во плоти. — Он посмотрел на Джона. — Неужели он действительно… — Священник запнулся и покачал головой. — Я думаю, что да.
— Он способен на это, — согласился Джон и задал себе вопрос, почему эта мысль доставила ему удовольствие.
— Способен, да. Отличное слово. А я все забываю, что это вы самый важный среди нас, Джон О’Доннел. Вас надо невредимым доставить в Киллалу. Мы всегда должны думать о Лаборатории и о жизнях, которые надо спасти. Но что же с их душами? Я спрашиваю вас: что же с их душами?
При этом вопросе Джон почувствовал себя неловко. Голос священника — такой мягкий, но за ним насилие. Снова в этом голосе слышалась надменная самоуверенность, то, что цементировало веру и не могло подвергаться сомнению. Хотя… как неуверенно звучал его голос, будто он играл всего лишь заученную роль.
— Тогда почему мы идем в Дублин? — спросил Джон.
— У них там был передатчик. — Он кивнул в направлении виллы Маккрея. — Я думаю, что они получили приказ. Они перевезут вас в Киллалу машиной, это несомненно.
Джон потрогал свой пистолет в заднем кармане, но не стал доставать его. Что, если там действительно Лиам, собирающийся убить их? Что, если Херити будет убит? Джон осмотрелся: вокруг открытые пастбища и только несколько каменных стен, за которыми можно спрятаться.
— Тяжелые времена, — вздохнул отец Майкл. — Трудно принимать решения.
Джон взглянул направо, вдоль проселочной дороги. Херити уже не было видно. «Может быть, рискнуть я посмотреть из-за террасы на замок?» Но ведь Херити забрал бинокль.
Мальчик присел рядом с Джоном, прислонившись спиной к стене.
Отец Майкл сказал приглушенным голосом, как будто он вел сам с собою долгую беседу и только сейчас решил поделиться ею с остальными.
— Я виню англичан. Как можем мы обвинять Безумца? Бедняга плакал от ярости, а ведь он был здесь в отпуске и не хотел обидеть даже мухи. — Священник помотал головой. — Зачем сюда пришли англичане? Что хорошего они сделали?
Джон ответил отсутствующим тоном, думая совсем о другом.
— Говорят, что они дали вам законы и конституционное правительство. — Где же Херити? Неужели им надо ждать здесь, на открытом месте? Действительно ли там ждет Лиам, собираясь убить их всех!
— Английские законы! — сказал отец Майкл. — Они говорят о терпимости? Посмотрите на их вспышки насилия против пакистанцев! Они всегда были двуличны. Именно их я виню во всем этом.
Джон ответил сухо, стараясь скрыть насмешку.
— Во время завтрака вы выступали за прощение.
— Это недостаток всей семьи Фланнери, — сказал отец Майкл. — Мы начинаем болтать, прежде чем подумаем головой. — Он посмотрел на дорогу, по которой ушел Херити. — Что его задерживает? Уже прошло достаточно времени.
— Он действует тихо и медленно, — сказал Джон, чувствуя, как при этом вопросе у него сжалось сердце.
— Еще одно убийство, — пробормотал отец Майкл. — Интересно, взял ли Джозеф на дорогу самогон у Гэннона?
Джон молча взглянул на него.
Священник вздохнул.
— Никто и никогда не имел лучшего повода начать пить, чем ирландцы. — Слезы брызнули у него из глаз и побежали по щекам. — Мой младший брат, маленький Тимми, сказал мне: «Бутылка — это мое спасение». Он повторил слова Джимми Джойса: «Трезвая Ирландия — это мертвая Ирландия». Ах, благословляю тебя все равно, маленький Тимми.