— Хорошо, — согласилась Амиланд. — Да будет так.
Сказано — сделано.
Лорд Тнойф звонко хлопнул в ладоши, призывая своего доверенного человека, который давно уже томился на коврике возле дверей господина в ожидании одного-единственного слова — сигнала к действию.
— Не медли! — приказал он.
Топот босых ног по полированному дереву полов был ответом. Гонец понес Сфэллам долгожданную весть.
— Лилейная, вы уверены, что жизни вашей дочери ничто не угрожает, а самое главное, невинность ее не пострадает? — Таким тоном барышник справляется о состоянии лошади перед сделкой с заводчиком.
— Разумеется. Я заплатила похитителям столько, что с голов моих детей не упадет даже волоска.
— Всякое бывает, — засомневался Жиарри. — Зачем же вы обратились за помощью к своему любовнику? Вы до такой степени верите мастерству наемников-нелюдей?
— По той же самой причине. Выкуп выкупом, но всегда нужна надежная страховка. Я же не хочу, чтобы мои дети пострадали, если вдруг что-то пойдет не так.
— Разумно, — согласился Тнойф. — Хотя я все равно не стал бы доверять нелюдям.
— Возможно, Лилейная обнаружила у мастера Джиэссэнэ столько неоспоримых достоинств, что нам не понять? — двусмысленно хмыкнул лорд Малван. — В любом случае это похищение произошло исключительно своевременно. Еще немного, и лорд Чирот прибрал бы малыша Милмада к рукам.
Ладони Амиланд стали холодными, как жабье брюхо. За Малваном Жиарри водилась странная слава человека проницательного и даже мудрого. Женщина промолчала, сделав вид, что увлеклась сластями. А ведь прав старый подхалим, рано или поздно не только ему в голову придет простая мысль о том, что Высокая Чирот сама подстроила похищение детей. С этим надо что-то делать. Срочно! Но сначала Кимлад, сначала только Кимлад. Жаль платье, конечно, и себя жаль, но ничего не поделать.
— Пожалуй, я пойду. Прикажите подать мой паланкин, милорд.
— Как пожелаете, Лилейная, как пожелаете.
Шелк шелестел, как тысяча лепестков нарани на осеннем ветру, скрывая шум шагов.
— Уже не здороваешься, сестрица?
Опальный царедворец успел выпить совсем чуть-чуть. Ровно столько, чтобы вино могло толкнуть его на необдуманный поступок.
— Я никогда с тобой не здоровалась, — презрительно швырнула через плечо Амиланд.
— Это верно. В том не было никакой нужды.
— Тем более теперь, когда ты пьешь в одиночку. Даже Виссель сбежал от тебя.
— Я ему сломал ключицу.
Здесь надо было бы без промедления выйти и убежать в свои покои, а лучше всего в женское святилище, но Амиланд сделала все наоборот.
— Ты всегда был грубой скотиной, братец, — заявила она, нагло уставившись на родственника.
— Какая ты стала резвая на язык. Много наговорила Дэгоннару?
— Много. Например, про ту взятку, которую ты получил за снижение пошлины на мясо от маргарских торговцев.
— Часть этой взятки ты носишь в своих ушах, — напомнил Кимлад.
За алмазные сережки в виде стрекоз можно было бы купить небольшое варварское королевство где-нибудь на севере.
— Торгаш! — крикнула леди Чирот.
Этого было достаточно, чтоб разбудить в братце дикого зверя.
— Шлюха!
— Мужеложец!
— Лучше трахать мужиков, чем ложиться под нелюдей.
— Шлюха!
— Мужеложец!
— Лучше трахать мужиков, чем ложиться под нелюдей. Подстилка!
— Да я лучше с последним ичером [4] лягу, чем с тобой, мразь!
Кровь бросилась в лицо Кимладу. Он, наверное, даже сам не понимал, что делал, когда рвал на Амиланд платье, когда бил ее по лицу, когда наматывал на кулак ее густые волосы, когда грубо и жестоко брал ее прямо на полу. Слуги разбежались по дому, чтобы не попасться на глаза разбушевавшемуся хозяину. Они были уверены, что лорд Чирот убьет свою сестру, как часто делал это с рабынями. Изнасилует, а потом перережет горло. Она и сама так думала, когда Кимлад чуть не раздавил ей гортань, сжав шею, как в клещах.
— Сука, как же я тебя ненавижу… или люблю… как я давно хотел это сделать. Ты грязная потаскуха! — прохрипел он и сполз с нее, пятясь назад на четвереньках. — Я хочу пить, тащи вина, шлюха!
Амиланд, тщательно сохраняя на лице выражение ужаса, поплелась за кувшином. Руки тряслись мелкой дрожью, как у запойного пьяницы, больше всего она боялась, что уронит драгоценный сосуд.
— Налей мне полную чашу! Полную, я сказал! До краев!
— Чтоб ты захлебнулся, выродок!
— Не дождешься, корова белобрысая.
Она сделала все, что он просил. Всё. И немного сверх желаемого.
— Пошла вон, тварь! — прорычал Кимлад, единым глотком опрокинув в себя вино. — Ложись в свою кровать и широко раздвинь ноги, я скоро приду.
Высокая Чирот вывалилась в коридор чуть живая, еле переставляя ноги, ее тут же подхватила Лих и, шепотом причитая, поволокла на себе в опочивальню. Там госпожу уже поджидала бадья с горячей водой и чистая постель.
— Мы подопрем дверь шкафом, моя госпожа, он не сможет добраться до вас снова.
— Да, Лих, обязательно, — выдавила из себя леди Чирот.
Ревущие рабыни раздели ее, вернее, поснимали обрывки платья и осторожно стали смывать кровь, вино и семя, стараясь не касаться свежих ссадин. Но Амиланд Саажэ ри-Ноэ-и-Этсо, Высокая леди Чирот почти не чувствовала боли. Она плакала. От счастья.