— Хочешь раранги-каш? Я только-только сварила целый чайник, — предложила Киан.
— Не откажусь, — с радостью согласилась хатамитка. — Я целую жизнь его не пила.
— Тогда привяжи свое животное снаружи, а то оно мне все цветы пожрет. И заходи.
Орки не любят суетливости, когда собеседник не может полностью отдаться чему-то приятному, а торопится решать свои дела. Несолидно как-то, несерьезно. Серьезные существа сначала попьют горячий каш, побеседуют о погоде, о ценах на рынке, о семьях, потом еще раз выпьют каш и только после этого неспешно приблизятся к интересующей гостя теме.
Судя по чашечке из тончайшего фарфора, в которой Киан подала напиток, ее дела шли в гору. На тонких руках прибавилось золотых браслетов, до которых орки большие охотники, а в волосах — дорогих перламутровых гребней.
На тонких руках прибавилось золотых браслетов, до которых орки большие охотники, а в волосах — дорогих перламутровых гребней.
— Как поживают твои племянники? — вежливо спросила Джасс, прихлебывая из драгоценной чашки сладкий и терпкий каш.
— Даяни вышла замуж прошлым летом за среднего сына Каранеу-Ото и уже ждет ребенка, — с гордостью объявила Киан.
Дальше шел рассказ о всех ближних и дальних родичах, тетках-дядьках, внучатых племянницах и свояченицах, словом, говорила только Киан, а Джасс вежливо изображала внимание. Раранговый напиток не кончался, но Джасс с избытком запаслась терпением и не собиралась отступать, дожидаясь, пока орка сама выдохнется.
— Ты все про родню да про родню, сама-то как? — участливо поинтересовалась Джасс. — Вроде даже помолодела.
— Тут помолодеешь! — возмутилась орка. — Барышни пошли капризные, а кавалеры привередливые. Теперь, чтоб окрутить девицу, нужно чуть ли не из кожи вылезать. Спроси меня, где былая наивность и доверчивость юниц?
Хатами лишь улыбнулась. Воистину, у каждого свои проблемы.
— А какие ветры принесли тебя, женщина? Работа, любовь или месть?
Иногда орка умела явить удивительную проницательность. Прямо страшно становилось.
— Месть, Киан. Степной Волк, Бьен-Бъяр, — серьезно ответила Джасс, не отпуская взгляда сводни. — По его милости я потеряла все, что имела. Теперь слово за мной.
— Месть — дело благородное. Ты ведь пришла ко мне за помощью? — с ноткой уважения спросила орка. — Бьен-Бъяр, говоришь? — Киан задумчиво помолчала. — Дай мне день или два, детка. Для тебя я постараюсь.
— Спасибо, — поблагодарила Джасс. — Может быть, еще по раранги-каш?
Орка не только напоила Джасс ароматным раранговым напитком, но и пристроила на ночлег. Не у себя, но рядом, у банщицы Тичин. Когда юность Тичин-полуорки миновала, а за ней и молодость, так что рассчитывать на приличный заработок шлюхи больше не приходилось, она ловко пристроила свои сбережения, купив небольшую купальню тут же, в «веселом квартале». Наняла двух девчонок-массажисток, цирюльника, трех прачек и зажила в свое удовольствие. Большой дом Тичин бывшей хатами понравился, таким уютным и тихим он был.
— Экая ты… э-э-э… пыльная, моя госпожа, — деликатно заметила Тичин, оглядывая свою постоялицу с головы до ног. — Уважь меня, помойся и приведи себя в порядок.
Джасс с удовольствием согласилась и ничуть о том не пожалела.
— Женщина должна быть розовой, как жемчужина, — говорила полуорка, собственноручно орудуя мягкой мочалкой. — Мягкими должны быть ее руки и пятки, шелковыми и длинными — волосы, ногти покрыты лаком, а брови красиво подведены. И никаких мозолей, особенно на ладонях.
Джасс с сомнением посмотрела на свои ладони — твердые, покрытые многолетними залежами мозолей. Такие и за полгода не сведешь.
— У тебя ведь кожа белая, как алебастр, а ты безбожно подставляла ее солнцу и совсем стала похожа на орку, — осуждающе ворчала Тичин.
— А что тут плохого? — удивилась Джасс.
— Ты человечья женщина, а не орка, — назидательно ответствовала та. — Если мужчина захочет смуглую орку, он придет к орке, а если он захочет белокожую северянку, то он на тебя смотреть не станет, а пройдет мимо.
— Если мужчина захочет смуглую орку, он придет к орке, а если он захочет белокожую северянку, то он на тебя смотреть не станет, а пройдет мимо. Он пойдет искать нежную и хрупкую людскую девушку с кремовой, не тронутой солнцем кожей. Так-то! У тебя красивая грудь, тонкий стан, стройная шея, сильные бедра, и как ты обошлась со своим богатством? Обрезала волосы, загорела до черноты, а мышцы у тебя прямо как у мужика.
— Я не собираюсь идти работать в «веселый дом», — ухмыльнулась Джасс.
— Но мужчина-то тебе нужен, верно? А кто на тебя посмотрит дважды? Право слово, я не знаю, — искренне опечалилась Тичин. — У меня всякие мужчины были. Все, какие в этом мире есть. И люди, и орки, и тангары…
— И эльфы? — поинтересовалась Джасс.
— И эльфы. А что, они не такие, как остальные? — усмехнулась банщица. — Только не фэйрские эльфы, а валдейские, но пару раз я была с настоящими сидхи. Не каждая шлюха может этим похвастаться. Разборчивые они сильно.
— Разборчивые? И всё?
— Все мужчины одинаковые, если спишь с ними за деньги. Только тот мужчина особенный, которого любишь. Ты уж мне, старой шлюхе, поверь на слово.