— Какими судьбами в Ханнат занесло? — полюбопытствовал Торвардин, как никто обрадованный встречей с редким в этих краях сородичем.
Если южнее Стиаль и встречались те, в ком текла тангарская кровь, то исключительно метисы — тэннри, которые совсем не то же самое, что настоящие чистокровные тангары.
— Хочу попасть в Мбротт.
— Не тот сезон, — авторитетно заявил Сийгин. — Зимой никто вокруг полуострова не ходит. Рискованно.
— Да! Что ни день, то шторм, — подтвердил Тор. — Вряд ли сыщется такой капитан, который пойдет в Мбротт посреди зимы.
Анарсон хитро подмигнул.
— А то я, дурак, не знаю, что к чему. Мне морем идти тоже не с руки.
— Опять неназванный товар? — усмехнулся Альс. — Или кесарь Каррас снова повысил пошлины?
— И того и другого понемножку, но главное, что в несезон в Мбротте можно снять тройной навар, если не четвертной. Но это если пойти сушей. Через ущелье Ктэйл.
Тор от избытка чувств присвистнул. Анарсон затеял колоссальную аферу, или у славного тангара от жажды наживы совсем помутился рассудок. Одно из двух, третьего не дано.
— Да в своем ли ты уме, тангар? — прошипел Унанки. — Ктэйлом даже… даже я не пойду.
— Э-э-э, Джиэс Перышко! Не все так просто. А если я скажу, что у меня есть самая достоверная карта ущелья и обеих долин? И покажу тебе человечка, который Ктэйл прошел туда и обратно?
Тут даже Альс не стал корчить из себя безучастность, подаваясь вперед.
И неудивительно. Если и было в целом мире место опаснее и загадочнее, то это плоскогорье Хэйт, что в дикарском северном Ветланде. Однако же за ущельем Ктэйл закрепилась, кроме всего прочего, сомнительная слава земли проклятой. Древняя легенда гласила, что именно здесь Небесный Властитель в гневе ударил огненным мечом по земной тверди, силясь расколоть ее и низвергнуть Первый Народ, сумевший столь сильно разгневать богов, что те четвертовали расу злосчастных нечестивцев без всякой жалости. И на самом деле огромный разлом представлял собой зрелище столь зловещее, что мало кто решался что-либо возразить безымянному сказителю древности. Люди и нелюди, которые все же осмеливались пересечь Ктэйл, либо не возвращались вовсе, либо возвращались смертельно больные и очень быстро умирали от ран, которые сами собой расползались по телу, похожие на ожоги невидимого пламени. И хотя постоянно ходили слухи, что там спрятаны какие-то невиданные сокровища, овчинка не стоила выделки, а желающих посетить негостеприимную землю Ктэйла не находилось уже почти тысячу лет. А может, и больше. Обычно в уединенный Мбротт путешественники и купцы попадали либо с севера через перевалы Маргарского хребта, либо с юга морем из Ханната или Чефала, огибая полуостров Киба. Зимой снегопады и метели перекрывали северный путь, а южный маршрут из-за постоянных бурь и штормов становился крайне ненадежным. Несколько месяцев в году Мбротт оказывался полностью отрезанным от остального обитаемого мира.
— С чего ты взял, что твой человечек не врет? — в свою очередь поинтересовался Альс. — А вдруг это ловушка твоих же конкурентов?
— А у меня доказательство есть, — заверил лангеров отважный тангар и извлек из неприметного мешочка, на манер обычного кошеля, узкую прозрачную трубочку. — Да не бойтесь! — усмехнулся он, видя, как воины отпрянули в разные стороны. — Я уже год ношу при себе эту штуковину и никак не пострадал до сей поры.
Альс осторожно взял штуковину, которая, хоть и была похожа на стекло, весила гораздо меньше и сильно отличалась на ощупь. С одной стороны трубочка сужалась, а с другой имела тоненькую резьбу. В нее можно было подуть, но никакого музыкального звука она не издавала. Словом, более всего доказывала очевидность своего загадочного происхождения.
— А что говорит твой человечек еще?
— Говорит, что ничего там особо страшного нет. Либо странное, либо совершенно непонятное. И животные там живут те же самые, что и здесь. Горные козлы, львы, кролики, лесные и песчаные крысы. Птицы летают, деревья растут.
— И ты ему веришь?
— А почему нет? Альс, я похож на безумца? Или на одержимого? Ты меня уж сколько лет знаешь, я сиротить жену и детей не стану.
И верно, сиротить семью никакой тангар в здравом уме не станет.
— А от нас ты чего хочешь? — весьма проницательно спросил Ириен.
— Вот кто в корень привык зрить! — похвалил тангар эльфа. — Я вас найму. Мне нужна надежная охрана. Самая надежная.
— Анарсон, в таком месте, как Ктэйл, от судьбы и ланга не убережет, — сказал Пард.
— Так я вас не как лангу нанимаю, — усмехнулся тот. — Мне ваши языческие штуки совсем не по душе. И в Файлака я не верю. Однако ж вы все тут воины не из последних. А лучше вас просто и быть никого не может.
— Так я и возьму с тебя не по-божески, — ухмыльнулся Альс своей паскудной улыбочкой, не оставляющей надежды на уместность торга.
— За мной дело не станет, Ирье.
— За мной дело не станет, Ирье. Десятая часть выручки — ваша.
Это было не просто щедрое, это было царское предложение. За такой куш любой наемник полез бы не только в проклятые земли, но в пасть демону, и не только в пасть. А то, что никакие ланги не гнушались наемничать за хороший куш без всякой мистики, так это ни для кого не тайна и не секрет. Почему бы воинам Судьбы не уберечь торговый караван от превратностей доли в виде ватаги лихих разбойников? Особенно если за это дело щедро заплатят. Сказать по правде, искушение было слишком велико, чтобы Альс и остальные лангеры отбросили возможность пройтись ущельем Ктэйл, в одночасье снискав себе тем самым славу самых отчаянных авантюристов в этой части обитаемого мира. А вдруг и вправду они откроют новый и безопасный путь в Мбротт, город, славный своими жемчугами, перламутром и удивительно крепким и тонким шелком? Это помимо того, что везде и повсеместно требовалась знаменитая пальмовая смола и масло тамошних горьких орехов, которые использовались как храмовые благовония.