Альс с усилием вытащил свое тело из седла, и боль в боку на миг застила мир черно-алым всполохом. Он только крепче сжал зубы, чтобы не ругнуться. Эльфу, начни он браниться, трудно будет потом остановиться.
— Уведи детей, Ши, — приказал он полуорке.
Ребра нестерпимо жгло огнем.
— Мне придется остаться вместе с женщинами, а вы возвращайтесь в Даржу.
Возражений попросту не возникло. Все видели, что эльф держится на ногах только усилием воли.
— Грист меня перевяжет. Отлежусь, и все пройдет, — шепотом пояснил Альс обеспокоенному Парду. — А вы проваливайте.
Ему хватило сил проводить взглядом удаляющуюся кавалькаду, прежде чем в полном изнеможении привалиться спиной к стене и закрыть глаза. Во рту стоял вкус крови. Плохой знак.
Кимлад рвал и метал. Рвал тонкий аймолайский шелк, рвал привезенные из-за моря игергардские гобелены, рвал бумаги и свитки, какие только попадались под руку. Метал об стену драгоценные маргарские вазы, эрмидэйский фарфор, мраморные статуэтки богов и цветочные горшки. Он приказал высечь всех рабов, лишил полугодового жалованья слуг, избил Висселя, да и леди Чирот перепало несколько горячих оплеух. Лорд Кимлад бушевал, как пустынный самум, сея разрушение и хаос в доме Амиланд.
Лорд Виссель рыдал в спальне, спрятавшись от гнева шурина за огромным ложем. Его лицо представляло собой жуткое зрелище всех оттенков багрового и синего. И это обстоятельство делало достойного супруга леди Чирот совершенно безутешным. Похоже, Кимлад сломал ему нос.
Леди Чирот затворилась в женском святилище и истово молилась Пестрой Матери. Слезы текли по ее щекам сплошным водопадом, обильно орошая алтарь. Такого запредельного счастья Амиланд не испытывала давным-давно. Даже публичное посажение Кимлада на кол не принесло бы ей столько удовольствия, как зрелище бессильной ярости на его красивом лице.
Даже публичное посажение Кимлада на кол не принесло бы ей столько удовольствия, как зрелище бессильной ярости на его красивом лице.
«Прости меня, Пестрая Великая Мать, но если бы я знала, что могу ТАК ему насолить, собственными руками задушила бы обоих своих детей!»
Поначалу мысли Амиланд метались, точно вспугнутые цапли над озером, но слова традиционной молитвы, повторенной раз двадцать подряд, успокоили леди Чирот настолько, что она смогла рассуждать здраво. Ее никто не посмеет упрекнуть, ничто не указывает на ее вину, и теперь у нее развязаны руки.
Амиланд прислонилась лбом к алтарному камню и возблагодарила Великую Мать за то, что та послала ей Джиэссэнэ…
— Джиэс…
Придется подождать несколько дней, прежде чем она сможет обнять его и припасть губами к устам. Но это будет самое приятное ожидание.
— А где Альс?
— Остался с Шинтан и Грист. Ему переломали ребра.
— Демоны!
— Вот именно! Там был десяток стражей вместо трех. Мог бы и предупредить.
— Сколько?
— Сколько слышал.
Губы эльфа сжались в тонкую линию, что не предвещало никому ничего хорошего. Унанки не любил делать ошибки, особенно когда эти ошибки были чреваты неприятностями для тех, кто ему доверился. Унанки не любил оправдываться и просто ненавидел доказывать свою невиновность. У него имелось еще несколько нехороших привычек, одна из которых состояла в том, что Унанки все свои дела доводил до логического конца и не ограничивался полумерами там, где хоть что-то зависело лично от него.
Он развернулся на каблуках и, никому ничего не говоря, покинул «Грифон» на ночь глядя.
— Куда он? — удивился Пард.
— У Джиэса в Дарже полно возможностей прояснить свои вопросы, — ухмыльнулся Сийгин. — Есть места, куда войти может только он один.
— И выйти? — изогнул вопросительно бровь Малаган.
— И снова зайти.
Пард пожал плечами. Его больше беспокоило, как там Альс с его ребрами. Оньгъе прекрасно видел, что до схрона эльф доехал при последнем издыхании, чудом удерживаясь в седле.
— Надо было остаться с Альсом, — пробурчал он.
Тор из-за спины Малагана посмотрел на орка и сделал круглые глаза. Мол, ты это видел? Чтоб оньгъе так сдружился с эльфом… Ох, и не за горами Последняя битва!
Люзимар стелился под ноги эльфу что твой молитвенный коврик. Под руку сопровождал в дальний уютный уголок, хотя еще шестидневье назад снисходил только до банального приветствия и фамильярной усмешки. Теперь уж не узнать хозяина «Свирели». Не иначе подменили злые тати в ночи.
— Вы слышали? Бастардов Богоравного похитили из лома Чирот, — горячо прошептал он на ухо Джиэсу.
— Детей Амиланд?
— Именно! Кимлад в бешенстве.
Люзимар дышал так часто, словно бежал без остановки от самих дальних предместий. Тяжко быть в курсе всех дел.
— А князь?
— Издеваетесь, мастер Джиэс? Кто знает мысли Богоравного? — надул тот щеки.
— Лорд Кимлад, должно быть, — ответил Джиэс, изображая невинного младенца.
— Вы только прикидываетесь простаком, мастер.
Верно, глядите на нас, смертных, со своих высот и посмеиваетесь? — делано обиделся Люзимар и кокетливо пригрозил пальчиком: — Всё вы знаете.
— Разве я должен быть в курсе всех интриг и козней Даржи? — пожал плечами эльф. — Я всего лишь сплю с Амиланд. И скажу вам по секрету, у нее нет привычки разговаривать во сне.