Джасс сразу заприметила и колодец, и длинную поилку для животных — как раз то что нужно. О ваннах или купальнях в Дгелте известно было лишь понаслышке. А большинство местных уроженцев полагали купания придурью сумасшедших чужестранцев, не ведающих истинной ценности воды. Поэтому, когда Джасс разделась догола и заставила хозяйскую рабыню поливать себя из ведра, посмотреть на зрелище сбежалась вся челядь таверны. Бывшая хатамитка изо всех сил терла себя измочаленным кусочком мыла и не обращала никакого внимания ни на мужчин, ни на женщин. В Хатами нагота порой была более распространена, чем одежда, а за семь лет можно привыкнуть буквально ко всему. Ради такого наслаждения можно потерпеть и возмущенный визг женщин, и пристальные взгляды мужчин.
— Она что, издевается? — поинтересовался Пард, что есть силы дергая себя за бороду. — Можно подумать, тут голуби собрались, а не мужики, которые с весны живой бабы не видели.
— Не обращай внимания, — сочувственно предложил Сийгин. — Тебе же не пятнадцать лет, человече.
— Нет, но так же нельзя! Что она себе думает? — бурчал себе под нос Пард.
— Ничего она не думает. Просто смывает грязь, а ты таращишься на нее, как нецелованный отрок, — сказал Торвардин и демонстративно отвернулся.
Все знали, что отношение тангара к женщинам отличалось большой щепетильностью.
Все знали, что отношение тангара к женщинам отличалось большой щепетильностью. На всем белом свете, пожалуй, не нашлось бы ни одной дамы, которая могла бы пожаловаться на грубость и невнимание с его стороны. Впрочем, таковы были тангары испокон веков, и никто не удивлялся. И никто никогда не слышал о насильнике тангарского племени. Такового просто быть не могло.
Мэд Малаган с Унанки устроили настоящее состязание, кто даст наиболее красочное описание прелестей женщины и наиболее интересное их применение. Делали они это в основном для того, чтобы заставить Тора краснеть и хмуриться, заключив предварительно пари с орком на время, по истечении которого тангар полезет в драку. От их россказней даже беленые стены могли стать пунцовыми, благо и фантазии, и опыта им обоим было не занимать.
Ириен молча взирал на все это безобразие, не смущаясь и не возмущаясь. Голод и лишения в темнице должны были стесать часть плоти, но женщина не выглядела слишком тощей. Под бледной кожей, лишенной всякого загара, имелись мускулы, вполне развитые, но не чрезмерно, как у других хатамиток. Единственный, хорошо заметный шрам тянулся с внутренней стороны бедра от колена почти к самому паху. Тонкий и ровный, как бывает от удара узким аймолайским мечом. У самого Ириена имелся подобный, но на плече. Крупные артерии чудом оказались незадеты, иначе от такой раны человек очень быстро истекал кровью. Когда-то девушке крупно повезло.
— Ярим, принеси из моей комнаты простыню и дай ей вытереться, — сказал он.
— Как скажешь, командир, — усмехнулся принц, не слишком торопясь исполнять просьбу-приказ. Лично его все происходящее чрезвычайно забавляло. И смущение людей, и негодование тангара, и невозмутимость Альса.
В итоге он вынес грубую полотняную простыню и с торжественно-насмешливым видом передал ее Джасс. И ни один из пятнадцати церемониймейстеров владыки Иланда, его отца, не смог бы сделать принцу-бастарду замечание. Каждый жест, каждое движение Яримраэна были самим совершенством.
— Делать тебе больше нечего, — раздраженно пробурчал Ириен, сплевывая в песок с досады. — Мы не в Тинитониэле. К счастью.
— Да перестань, уж и пошутить нельзя, — обиделся Ярим.
Купание закончилось, зрители разошлись по своим делам. Только Мэд и Унанки остались спорить с Сийгином, кто кому проиграл серебряную корону, раз Торвардин так и не попытался никому из них набить рожу.
Джасс сидела на низком топчане, скрестив ноги, и тангарским ножом ровняла волосы, глядя в мутное медное зеркало, выпрошенное у старшей хозяйской жены. Увиденное в его отражении хатамитку совсем не радовало. Слишком жалко она выглядела, а Джасс к такому не привыкла.
— Ты в последний раз устраиваешь такую помывку, — заявил Альс, беззвучно образовавшись на пороге ее комнаты.
— Забыла у тебя спросить, — небрежно ответила она, бросая на него недовольный взгляд. Мол, «спасибо» я тебе уже сказала, чего еще надо?
— Действительно, ты забыла. А если бы спросила, то я смог бы организовать тебе купание в теплой воде и без лишних свидетелей, — сказал эльф.
— Я тебя смутила? Ну, извини, не знала, что лангеры такие нежные ребята, — ядовито ответствовала женщина.
— Меня не так легко смутить, а вот по городу теперь волной покатятся слухи о том, что ланга привела с собой беглую рабыню, которая скидывает с себя одежду прямо во дворе.
— Мне какое дело?
— Никакого, разумеется.
Но я хотел бы, чтобы о нашем здесь пребывании знало как можно меньше людей. Если бы мне нужна была широкая известность, то я бы нанял герольда. Это понятно?
— Понятно, — рявкнула в ответ Джасс.
— Тогда сиди в комнате и не выходи. Тор за тобой присмотрит, — приказал Альс и уже было развернулся, чтобы выйти, считая разговор оконченным.
— Это еще почему? — дерзко поинтересовалась Джасс.