Гавейн, и без того перенервничавший, со всей вежливостью, на которую только был способен, посоветовал святоше убираться куда подальше. Тот и ухом не повел. За что и получил в это самое ухо.
Ясное дело, поднял крик. На который объявились псы Господни.
Рыцари хотели уладить дело полюбовно, заплатив резану-другую штрафа. Но дружинники оказались какими-то непоколебимыми. Пойдем в караульню, и весь разговор. Там, дескать, разберемся.
Прикинув, что трое против двоих — это нормальный расклад, приятели, сокрушаясь в сердцах своих, засучили рукава и приняли (или дали?) бой.
Так что надо бы сматываться из города поскорее, пока новый скандал не разгорелся. Терпение-то у Офигениуса отнюдь не ангельское.
В этом отношении планы чародейки и рыцарей полностью совпадали…
Гавейн нутром не переваривал всяческие колдовские штучки-дрючки.
Ему бы попросту, по-мужски.
Вытащил меч — и голова с плеч.
Если ж без крайностей, то хорошенечко отмутузить противника, чтобы тот еле-еле кровавые сопли с костями собрал, а потом пару недель очухаться не мог. Это дело.
А вот ездить по деревням да малым городишкам, выспрашивая тут и там насчет каких-то примет да признаков и напуская при этом на себя такой вид, словно ты какой маг-кудесник или сам великий Мерланиус… Увольте.
Между тем Файервинд требовала от них именно этого.
Ей надо, вот пускай бы сама и занималась. Так нет же, заставляет двух здоровых мужиков комедию ломать. Нарядила в плащи, расшитые лошадьми да петухами, солнцами и молниями. Утверждая, что это для их же пользы. Навьи силы вроде отгоняет. А на шеи повесила ладанки.
Бритт как-то втихомолку вытряхнул содержимое своего мешочка себе на ладонь. Брр, мурашки по коже забегали. Мерзкого вида косточка, перевитая черной шерстяной ниткой. Чуть не выбросил. Но что-то удержало. Уж больно настойчивой была чародейка, когда одаривала рыцарей этими амулетами.
Блондинчик относился ко всей этой чертовщине намного серьезнее.
Всегда внимательно выслушивал инструкции магички, а когда чего недопонимал, то не стеснялся и переспрашивать.
Гавейн приметил, что поначалу красавица воспринимала все расспросы Парсифаля с плохо скрываемым раздражением. Но постепенно все больше и больше вживалась в роль премудрой наставницы, поучающей нерадивого и туповатого ученика. Ее ответы, на первых порах состоявшие из обрывистых фраз, мало-помалу превращались в распространенные лекции.
Здоровяк пытался было вникнуть в суть рассказов нанимательницы, но потом махнул рукой. Ну не дано ему все это. Пусть Перси, если хочет, дурью мается. Он вообще какой-то чокнутый становится рядом с Файервинд. Смотрит на нее преданными собачьими глазами, чуть не облизываясь при этом. Приворожила она его, что ли?
Как на его, Гавейна, вкус, то и нет в ней ничего такого, чтоб мужику, тем паче рыцарю, голову терять. Спору нет, покувыркаться с такой в постели разок-другой он, положим, не отказался бы. Но более длительные и серьезные отношения? Нет уж. Постоянно опасаться, что вдруг не угодишь бабе, так она тебя за это в крысу или жабу превратит? Ха! От этаких-то мыслей и вовсе можно мужской силы лишиться…
Поэтому и предпочитал держаться от ведьмы подальше. Хочет кого охмурять, пускай красавчику мозги пудрит.
Лучше проехаться по вольному воздуху, чтоб ветер голову освежил. Тем более что задания, которые им давала Файервинд, в общем-то были не сказать чтобы очень сложными. Пойди туда-то, посмотри на то-то, расспроси о том-то и перескажи все это в подробностях любопытной дамочке.
А зачем оно все ей нужно?
Что в деревеньке Остуды у всех коров молоко вдруг киснуть начало. А куры нестись перестали.
Что в городке Борти в одну ночь кони непонятным образом расковались, а в колодцах вода стала горькой-прегорькой. И какого-то жуткого красноватого цвета, точно кровь-руда.
Или то, что в окрестностях Старого леса какого-то Буку видели. После чего на полях пшеница осыпалась. И на прошлой неделе с неба вместе с дождем жабы падали…
Спору нет, вести диковинные и непонятные. Но что они означают?
На подобные вопросы Файервинд не отвечала.
Но что они означают?
На подобные вопросы Файервинд не отвечала. Либо делала вид, что не слышит, либо хищно скалила зубы, точно норовя укусить.
Вот бешеная баба!
Пару раз подсылал к ней с расспросами блондина. Думал, что хоть к нему она поприветливее будет. Где там…
Знай себе отмалчивается, лицом мутнея да о. каких-то хворых землях себе под нос бормоча.
И все некоего банника поминает. На пару с Учителем. И до того честит обоих, что у Гавейна зародились сомнения, а не учудили ль эти двое с ведьмой что-нибудь этакое. Типа того, что они с Перси хотели с ней сотворить при первом знакомстве. Хе-хе…
Рыцарь огляделся по сторонам и вдруг заметил, что ненароком въехал в подлесок.
Эге, а ведь чародейка строго-настрого запретила без ее сопровождения приближаться к Старому лесу на полет стрелы. Но мало ль какие страхи глупой бабенке на ум придут. И воин все эти бредни слушать должен?
У кого, спрашивается, в ножнах верный меч, а за спиной лук и полный колчан острых стрел? Ну чего тут бояться с таковыми-то помощниками?..